Ключ Иоко - Варвара Еналь (2019)

Последние слова завершали историю Дерева-портала. Я прочитала их и улыбнулась: теперь все стало ясно. Не колонны являются деревьями, нет, – в дальнем конце помещения находится изображение, выбитое на стене. Это и есть Дерево-портал.

Итак, я нашла то, что искала. Решительно выдрав последние листы с историей о пожаре, я вложила их в тетрадь Путешественника – туда, где хранились все карты и легенды Безвременья. Потом перелистнула желтоватые страницы и вдруг остановилась: на одном из моих рисунков, там, где я изобразила изречения из замка Каты, появились слова. Написанные на русском языке темными чернилами, они явно предназначались только для меня. Ведь никто в Безвременье больше не знал нашего языка. Тут говорили на своем, немного странном и очень удивительном.

Берегись садовника. Берегись Дана. Берегись Бдука. Никому не доверяй, кроме Иоко. Но больше всего берегись Зомана.

Я уставилась на черные буквы и чуть не открыла рот от удивления. Сердце заколотилось как бешеное, а вспотевшие ладони вдруг перестали удерживать толстый фолиант книги, и она с грохотом свалилась на стол, подняв облако пыли. Пару раз чихнув, я вытерла нос и еще раз прочитала слова, появившиеся на рисунке.

Кто мог делать это?

Путешественник! Помнится, Бдук говорил однажды, что только он может писать в своей тетради. Неужели это предупреждение, что мне нужно остерегаться всех, кроме Иоко?

Я посмотрела на фигурки трех загадочных воронов и вздохнула. Путешественник мог бы написать еще что-нибудь дельное, потому как я уже давно знала, что никому в Злых землях нельзя доверять.

Мне пора было возвращаться, и я отправилась наверх, унося в картах Безвременья ответы на свои вопросы. Оставалось только добраться до Дерева-портала и уничтожить договор.

2

Обратный путь я помнила очень хорошо, но, добравшись до винтовой лестницы, поднимавшейся в мою мансарду, вдруг замерла, заметив вдалеке мерцание огоньков. Сбоку от лестницы появился арочный проход, а в его глубине сияли свечи. Они стояли вдоль стен на черных металлических подставках, чьи изогнутые ножки напоминали стволы деревьев.

Что это может быть? Я точно знала, что, когда спускалась в этот проход, никаких огоньков не видела. Зоман выследил меня? Следовало все проверить, и, выставив вперед Посох, я двинулась на свет.

Желтые блики плясали на каменной кладке стены и гладких плитах пола. Они дрожали и подмигивали, словно маня к себе, и чем ближе я подходила, тем лучше различала тонкие черные колонны и до боли знакомый зеркальный пол. Зал портретов – вот что находилось за аркой! Только как он там появился? Почему я вижу поблескивающие рамки портретов и улыбающиеся лица своих предков? И что находится там, в центре зала, на высокой деревянной подставке?

Посередине был мой портрет, нарисованный Зоманом. Мое лицо, освещенное яркими бликами множества свечей, показалось вдруг живым, подвижным и очень выразительным. Глаза как будто сверкали из-под длинной, убранной набок челки. Сжатые губы слегка изгибались, а поднятые брови придавали облику выражение легкого царственного умиления, словно меня удивлял мир Безвременья и радовал одновременно. Светлые блики в глазах, улыбка в самых уголках губ и еле заметный разворот головы делали этот портрет живым: прекрасным, умным лицом Хранительницы Безвременья…

Как там называл меня Зоман? Неограненный бриллиант – именно так можно было бы назвать картину.

Конечно, Иоко любит меня! Как можно не влюбиться в такую красавицу?!

А ведь совсем недавно я очень завидовала Нисе, считала ее красивой, способной, одаренной и удивительной. Но кто такая эта ведунья рядом со мной? Всего лишь жалкий призрак, меняющий облик и не имеющий ничего настоящего. Ее внешность не отражает сущности, потому что внутри ничего нет. Ниса – это всего лишь пустота.

А я – настоящий человек, красивая девушка, Настоящий Хранитель.

Поэтому Иоко будет принадлежать мне.