Счастье для начинающих - Кэтрин Сэнтер (2019)

– Да ты, верно, шутишь! Ты что, не слушала, когда я говорил про волдыри?

– Не просто слушала, – возразил Джейк, накладывая еще слой антисептической ткани. – Она делала заметки.

Вид у Беккета стал польщенный:

– Делала заметки?

Я кивнула.

– Тогда как ты до такого дошла?

Я вздохнула:

– Я просто подумала, что и без того слишком часто задерживаю группу.

Беккет кивнул:

– Это уж точно.

Он еще с минуту смотрел, как Джейк обрабатывает мои ноги, прежде чем подозвать остальных и выставить меня позорным примером. Опять.

– Послушайте, ребята. Вот что происходит, когда вы игнорируете мои инструкции. У Эллен волдыри, четыре жутких волдыря всего после одного дня ходьбы.

– На самом деле меня зовут Хелен, – опять поправила его я. – Через «Х».

Беккет глянул на меня искоса, точно я над ним насмехаюсь.

– Хелен?

А Хью крикнул откуда-то сбоку:

– Через «Х»!

Я утвердительно кивнула.

– О’кей, – продолжал Беккет. – Не будьте Хелен. Если почувствуете, что вам что-то натирает, как я подробно объяснял вчера в автобусе, сразу разберитесь. Немедленно.

Оглядываясь назад, я часто думаю, что как раз в тот момент я выкристаллизовалась для Беккета в паршивую овцу, хотя, возможно, все началось раньше. С этого момента я стала дежурным примером того, как что-то делается неправильно, и в ходе одной только следующей недели он успел указать на мою манеру идти, на то, как сидят у меня на бедрах лямки рюкзака, на количество воды, которое я выпивала на привалах, на то, как завязывала узлы, как готовила, на мое отношение к походу, мое чувство юмора и понимание основ мироустройства природы – и всякий раз твердил: «Неправильно, неправильно, неправильно». Мне снились кошмары, начинавшиеся с фразы «Эй, ребята, идите сюда» и заканчивавшиеся «Не будьте Хелен». Он наконец запомнил мое имя, но употреблял его во зло.

Однажды, после особенно унизительного урока, я подошла к Беккету.

– Знаешь, у меня намного лучше получается, когда люди указывают на то, что я делаю правильно.

– Сделай что-нибудь правильно, – парировал Беккет. – И я укажу.

* * *

Лучшим, что выпало на мою долю в ту первую неделю на маршруте, была Уинди. После той первой ночи и разговора о Пикл она стала искать моего общества. Она даже стала идти в хвосте, чтобы быть ближе ко мне, что было воистину примечательно, ведь она без труда могла бы обогнать всех до единого в группе. Настолько она была хороша.

В первый раз, подняв глаза от тропы и увидев перед собой ее спину, я не могла взять в толк, что она тут делает.

– Ты почему идешь в хвосте? – спросила я. – Тебе впереди бы следовало быть.

– С Мейсоном и его прихвостнями? – переспросила она. – Вот уж нет.

Изначально я была склонна испытывать к Уинди неприязнь, потому что она была слишком уж совершенной, а в совершенных людях есть что-то бесконечно утомительное. Она была высокой и подтянутой, без тени целлюлита где бы то ни было – идеальное тело мальчика-подростка, к которому вечно стремятся девочки, но с красивой грудью. Ничто как будто ее не тревожило и не подавляло. Она не нервничала, не изводила себя, а принимала все как должное или с невозмутимой миной – полагаю, я тоже так делала бы, будь я настолько красивой и в такой же отличной форме. Волосы у нее были в стиле Марсии Брейди: цвета льна и такие длинные, что она в буквальном смысле могла завязать их в узел. По мере того, как шли дни, мои собственные все больше вились и становились похожи на свалявшиеся дреды. А Уинди и ее узел на шее оставались элегантными, и по мере того, как все остальные зарастали грязью, она становилась лишь очаровательней.