Счастье для начинающих - Кэтрин Сэнтер (2019)

Но тут Беккет обернулся с последним наставлением группе:

– Это будет самый долгий день в вашей жизни, ребята. Как бы тошно вам ни было, помните, Хью в десять раз хуже. Хорошо, что вчера вечером мы проделали небольшое упражнение на внутреннюю силу. Теперь пора обратиться к людям, которые вас любят. Они вам понадобятся.

Все это показалось мне чуток театральным. Беккет вообще как будто был склонен драматизировать. Однако оказывался прав. Я подошла, чтобы помочь переложить Хью на носилки. Парни собрались вокруг него, готовые поднять его и переместить, куда велят. Даже на мой взгляд, видок у них был угрожающий. Джейк велел всем завести руки под спину Хью, «как лопатки».

– Больно будет? – спросил Хью.

Джейк кивнул.

– Прости, приятель. Адски.

Он посмотрел на парней:

– Готовы?

– Подождите! – крикнул Хью.

Они стали ждать.

Но Хью просто тянул время. Я так ясно увидела ужас в его лице, что сделала шаг вперед, протиснулась между Джейком и Мэйсоном и схватила его за руку.

– Сожми мою руку, – велела я и совсем как Джейк воспользовалась тем, что он отвлекся, и рявкнула: – Раз, два, три! Подняли!

Никогда в моей жизни я не слышала, чтобы кто-то орал так, как Хью в тот момент. Если бы чистейшая мука могла подать голос, так бы и прозвучало. Когда он замолк, я поняла, что он снова потерял сознание.

Мы застегнули его в спальный мешок для тепла и защиты. Потом привязали нейлоновыми ремнями к носилкам – плотно, чтобы он не скользил из стороны в сторону.

– Сейчас он опять кричал бы, – сказал Джейк, – если бы был в сознании.

И вот пришло время выступать.

– Выдвигаемся, – приказал Беккет, когда мы, те, кому предстояло идти с носилками, заняли места вокруг рамы. Я предположила, что мы взвалим Хью себе на плечи, как делают на похоронах, но Беккет велел поднять носилки до уровня бедра и нести на выпрямленной вниз руке. – Так легче для вас, – пояснил он. – И безопаснее для него.

– Безопаснее? – переспросила я.

– На случай, если его уроним. – И добавил в ответ на мой взгляд: – Чего мы не сделаем.

Беккет привязал к раме шесть ремней, чтобы мы могли ухватиться за раму одной рукой, пропустить ремень себе через плечо и взяться за него другой рукой.

– Оберните конец ремня вот так. – Он продемонстрировал, что надо делать. – И выпрямите локоть.

«Это поможет, – подумала я. – Но не слишком».

Едва Беккет произнес: «Поднимаем на счет три… один, два, ТРИ!» – и я ощутила реальный вес, который нам придется нести следующие три мили, в гору и под гору, мои мышцы взмолились: «Нет! Опусти!»

Но я этого не сделала. Потому что никто другой этого не сделал и потому что другого выбора не было.

– Он слишком худой, чтобы быть таким тяжелым, – сказал вдруг Мэйсон.

– Прибавь вес рам. И спальных мешков.

– Весит он, вероятно, фунтов сто восемьдесят, – сказал Беккет. – Прибавь рамы, и думаю, получится двести. Может, больше.

– Ну так должно приходиться всего по тридцать фунтов на брата. Или около того.

– Да не так страшно.

Но было еще как страшно.

Не успели мы еще добраться до развилки на первоначальной тропе, плечи у меня горели, так сильно в них врезался ремень, а рука, вокруг которой он был обернут, посинела и запульсировала. Беккет предсказывал, что нам потребуется большая часть дня, чтобы выйти к началу маршрута, ведь тем, кто носит рюкзаки, в буквальном смысле придется пройти расстояние дважды – один раз с собственными рюкзаками и второй с рюкзаками тех, кто несет носилки. Мы, конечно, будем двигаться медленней – ради Хью и нас самих. Без сомнения, это было самое изнурительное, что я когда-либо требовала от своего тела.