Небеса в бездне - Эдриенн Янг (2019)

Отец выглядел неуклюже в заснеженном лесу. Его могучая фигура переваливалась в сугробах передо мной, когда мы начали восхождение наверх. Он молчал, и я чувствовала, что у него на сердце лежит тяжелый груз. Сейчас невозможно было понять, о чем он думает. Я знала, он рад, что Ири жив, но воин, живущий в глубине его души, вероятно, хотел его смерти. Кроме того, чувство вины до конца жизни будет преследовать нас обоих. Когда-то мы бросили Ири, и уже ничего нельзя было изменить.

Подъем в гору оказался гораздо сложнее, чем спуск. Фиске вел нас через голубые ото льда пещеры, когда снова повалил снег. Ледяные глыбы вздымались вокруг, словно замерзшие в воздухе волны, наши шаги эхом разносились далеко вокруг.

Я поняла, что мы уже близко к цели, когда нашим глазам открылась покрытая травой поляна, с торчащими тут и там замерзшими стеблями тысячелистника. С тех пор, как я в последний раз была здесь, их листья сильно пожелтели от холода, а замерзшие лепестки стали хрупкими, как стекло. Я провела ладонью по срезанным верхушкам толстых стеблей, вспомнив, как Халвард прятался здесь, наблюдая, как я работаю, сидя на земле. Сорвав один засохший цветок, я спрятала его под накидкой.

Впереди показалась тропа, ведущая в деревню, а на лес тем временем медленно опустились сумерки. Фиске остановился, подняв руку.

– Я дам сигнал. Они знают, что мы придем.

Майра огляделась по сторонам.

– Мы оставим свое оружие. – Отец ухватился за пояс.

Фиске кивнул, но это мало их успокоило. Они заметно волновались, и их волнение передавалось и мне. Ведь я вела свою семью в логово врага.

– Ири там? – Отец окинул взглядом деревню.

– Да. – Я из последних сил старалась справиться с волнением.

– Я хочу его увидеть. Сразу же.

Фиске кивнул и, шагнув вперед, протяжно свистнул. Мы молча ждали, мое сердце бешено колотилось в груди. Наконец издалека послышался ответный свист.

– Мы встретимся с ним в ритуальном доме.

– Нет. – Тон отца сделался резким.

Я тоже покачала головой. Отец был слишком суеверным человеком. Ничто не смогло бы заставить его войти в ритуальный дом Торы.

– Тогда у меня дома, – согласился Фиске.

Отец и Майра расчехлили свои топоры, тяжело ступая по глубокому снегу. Я последовала их примеру, нащупав рукоятку своего оружия на спине. Когда наконец впереди показалась деревня, я замедлила шаг, мои глаза округлились. Стояла ночь, но все дома были ярко освещены, словно маленькие костры на петляющей тропе, а на открытых пространствах разбили свои шатры другие воины Рики. Каждый клочок земли в деревне был занят людьми.

Вооруженными воинами, готовыми к сражению.

Я замедлила шаг, а Майра и отец вытащили свои мечи. Я тоже положила ладонь на рукоятку своего меча, повинуясь инстинкту самосохранения. С тех пор, как меня захватили в плен в Аурвангере, я не видела такого количества воинов Рики.

Мы держались края деревни, двигаясь среди деревьев, и старались не привлекать лишнего внимания. Фиске подошел к отцу и тоже достал свой топор. Мы двигались друг за другом, плечом к плечу, держа оружие наготове. Нас заметили. Словно рябь, бегущая по воде, головы воинов одна за другой поворачивались в нашу сторону. Они не издавали ни звука. Их глаза сверкали.

Холодные взгляды и сердитый шепот окружили нас, когда мы приблизились к склону холма, и внезапное предвкушение схватки с противником обожгло меня изнутри. Я чувствовала, что в любой момент могу взмахнуть своим топором. Проходя мимо всех этих людей, я смотрела им прямо в глаза, словно безмолвно разговаривая с ними.

Говорила, что мы их не боимся.

Что при необходимости я готова убить их.

Что все, что у меня осталось, находилось здесь, в этой деревне.

Фиске повел нас в сторону знакомого дома из деревянных досок на окраине деревни, из крыши которого струился дымок. Он свистнул, и спустя мгновение дверь распахнулась.