Женщина со шрамом - Филлис Джеймс (2010)

— Гнев ребенка может быть ужасен, — согласилась миссис Рейнер. — Если бы в руках вырвавшегося из-под контроля четырехлетнего малыша оказался пистолет и достаточно сил, чтобы им воспользоваться, скольким семьям удалось бы выстоять?

— Люси, по-видимому, была милой, ласковой девочкой, — сказал Дэлглиш.

— Возможно, с другими людьми. С Шарон — вряд ли.

Через несколько минут миссис Рейнер была готова в путь, и Кейт повезла ее в Уэрэм, на станцию. По дороге они время от времени говорили о Дорсете и о сельской местности, по которой проезжали. Однако ни миссис Рейнер, ни Кейт больше не упоминали о Шарон. Кейт сочла, что будет и вежливо, и разумно подождать, пока подойдет поезд и миссис Рейнер благополучно отправится домой. Та заговорила, когда поезд уже приближался к платформе.

— Не беспокойтесь о Стивене Коллинзби, — сказала она. — За Шарон будут как следует приглядывать и окажут необходимую ей помощь. Ему не причинят вреда.

6

Кэндаси Уэстхолл вошла в переднюю комнату Старого полицейского коттеджа в куртке и с повязанной шарфом головой, на руках у нее были садовничьи перчатки. Она села, сняла перчатки и положила их — большие и выпачканные землей — на стол между собой и Дэлглишем, словно бросая ему аллегорический вызов. Значение жеста, пусть и непреднамеренного, было вполне ясным: ее опять оторвали от полезной работы ради того, чтобы отвечать на бесполезные вопросы.

Ее антагонизм был вполне ощутим, и Дэлглиш понимал, что то же чувство разделяет, может быть не столь открыто, большинство подозреваемых. Он этого ожидал и отчасти понимал. Поначалу его, вместе с его сотрудниками, встречали с чувством облегчения. Будут предприняты активные действия, дело разъяснится, этот ужас — который вместе с тем еще и причина испытываемой ими друг перед другом неловкости — как-то сгладится, репутация невиновных будет спасена, виновные — вероятнее всего, какой-нибудь чужак, чья судьба не вызовет большого огорчения, будет арестован и с ним поступят должным образом. Закон, разум и порядок сменят все оскверняющую беспорядочность убийства. Но никакого ареста не произошло, и не было ни малейшего признака, что он когда-либо состоится. Прошло совсем мало дней, но небольшая компания обитателей Манора не видела сколько-нибудь близкого конца ни пребыванию Дэлглиша, ни его опросам. Ему была понятна их неприязнь, потому что он сам как-то испытал то же самое, когда обнаружил на берегу в Суффолке тело убитой молодой женщины.[30] Преступление было совершено не на его территории, и расследование вел другой полицейский следователь. Не было вопроса о том, чтобы Дэлглиш считался сколько-нибудь серьезным подозреваемым, однако полицейский опрос был подробным, повторялся несколько раз и показался ему ненужно въедливым. Расследование выглядело неприятно похожим на психологическое насилие. Он спросил:

— В 2002 году Рода Грэдвин опубликовала в журнале «Патерностер ревю» статью о плагиате, где она атаковала молодую писательницу, Аннабел Скелтон, которая затем покончила с собой. Какие отношения связывали вас с Аннабел Скелтон?

Она встретилась с ним глазами, ее взгляд был полон холодной неприязни и, как ему представилось, презрения. Наступил миг молчания. Казалось, ее антагонизм истекает из нее, потрескивая, словно электрический ток. Не отводя глаз, она ответила:

— Аннабел Скелтон была мне близким и дорогим другом. Я сказала бы, что любила ее, да только ведь вы неверно истолкуете отношения, которые я вряд ли сумею описать так, чтобы вам стало понятно. Теперь вроде бы всякая дружба определяется в терминах сексуальности. Она у меня училась, но у нее был талант к писательству, не к классическим языкам. Я поощряла ее к тому, чтобы она завершила свой первый роман и отдала его в издательство.

— Вы тогда знали, какие части ее книги являлись плагиатом из ранее опубликованной чужой работы?

— Вы спрашиваете меня, коммандер, говорила ли Аннабел мне об этом?