Женщина со шрамом - Филлис Джеймс (2010)

Когда стрелки часов подошли к двум сорока, она была готова идти. Надела пальто потемнее, большой коробок спичек уже лежал в кармане, повязала на голову шарф. Медленно открыв дверь, она, едва осмеливаясь дышать, постояла минуту на пороге. Дом был тих. Сейчас, когда не было риска наткнуться на одного из охранников, патрулирующих Манор, она могла двигаться без опасений, что ее заметит чей-то бдительный глаз, услышит чье-то чуткое ухо. В центральной части дома спали только Бостоки, а ей не нужно было проходить мимо их двери. Неся в руках сетки с растопкой, с мотком веревки на плече, она тихо шла по коридору, осторожно переступая ногами, спустилась по боковой лестнице на первый этаж, подошла к западной двери. Как и раньше, ей пришлось встать на цыпочки, чтобы отодвинуть засов, и она делала это не торопясь, стараясь, чтобы скрежет металла не нарушил тишину дома. Затем, очень осторожно, она повернула ключ в замке, вышла во тьму и заперла за собой дверь.

Ночь показалась ей холодной, горели высокие звезды, воздух чуть светился, по неполному, но яркому диску луны порой пробегали пряди облаков. Вот стал подниматься ветер; он дул неровно, короткими порывами, словно выдохами. Она двигалась бесшумно, как привидение, по липовой аллее, перебегая от одного скрывающего ее ствола к другому. Однако по-настоящему она не боялась, что ее увидят. Западное крыло стояло темным, а никакие другие окна не выходили на липовую аллею. Когда она приблизилась к каменной ограде и выбеленные луной камни стали видны во всей красе, сильный порыв ветра расшевелил темную живую изгородь, заскрипев голыми ветвями кустов, а высокая трава позади круга Камней заволновалась, зашептала. Ей было жаль, что ветер так непостоянен. Она знала — он поможет огню, но его непредсказуемость могла стать опасной. Ведь это — акт в память, а не новое жертвоприношение. Ей надо быть осторожной, не позволить огню подойти слишком близко. Она лизнула палец и подняла его вверх — посмотреть, с какой стороны дует ветер. Затем прошла в середину круга Камней так тихо, будто опасалась, что кто-то скрывается за ними, и опустила мешки с хворостом у подножия срединного камня. Потом направилась к канаве.

Ей потребовалось несколько минут, чтобы отыскать пластиковые мешки с канистрами: она почему-то решила, что оставила их ближе к камням, а плывущая в небе луна, перемежающиеся мгновения тьмы и света мешали ей ориентироваться. Она крадучись двигалась вдоль канавы, низко приседая, но ее руки натыкались лишь на травы да сорняки, на холодную слякоть и мелкий лед. Наконец она отыскала жестянки и отнесла их к растопке. Надо было захватить с собой нож — первая сетка оказалась затянута туже, чем она ожидала, и пришлось тянуть и дергать несколько минут, прежде чем горловина раскрылась и растопка высыпалась на землю.

Теперь она принялась раскладывать растопку кольцом посреди круга Камней. Его нельзя было выложить слишком далеко — иначе огненный круг остался бы незавершенным; нельзя было выложить его и слишком близко — огонь мог бы охватить и ее. Низко склоняясь, работая старательно и методично, она наконец построила кольцо, которое ее удовлетворило. Затем, отвернув крышечку первой керосиновой канистры, держа ее с особой осторожностью, она двинулась вдоль сложенного ею кольца, согнувшись вдвое и смачивая растопку керосином — палку за палкой. Обнаружила, что льет керосин слишком щедро, и стала более аккуратна со второй канистрой. Торопясь разжечь огонь и найдя, что хворост смочен керосином вполне достаточно, она использовала только половину второй канистры.