Женщина со шрамом - Филлис Джеймс (2010)

— Да, ты был всегда честен — честен или осторожен. И ты даже не мог подарить мне верность, не так ли? Привлекательный мужчина, выдающийся хирург, разведенный — просто завидный муж… Думаешь, я не знаю, как часто ты рассчитывал на меня, на мою безжалостность, если тебе хочется так это называть, чтобы отделаться от этих маленьких золотоискательниц, жаждущих запустить в тебя свои коготки? И я говорю не об ординарном романе. Для меня он никогда таким не был. Я говорю о восьми годах преданности. Скажи мне, когда мы не вместе, я время от времени занимаю твои мысли? Ты когда-нибудь представляешь меня иначе как в операционной, в халате и маске, предвосхищающей каждое твое желание, знающей, что тебе нравится, а что — нет, какую музыку ты предпочитаешь слышать во время операции? Такой, что всегда на месте, когда нужна, и незаметно обитающей на обочине твоей жизни? И в постели все не так уж отличается от этой картины, верно? Но хотя бы в операционной мне не так уж легко найти замену.

Голос Джорджа оставался спокойным, но он понимал с некоторым чувством стыда, что Флавия не пропустит явно звучащей в нем нотки неискренности.

— Флавия, мне очень жаль, прости. Я просто ни о чем не задумывался и вижу, что был недобр к тебе, но не намеренно. Я и представления не имел, что ты так к этому относишься.

— Я вовсе не прошу, чтобы ты меня пожалел. Избавь меня от этого. Я даже любви твоей не прошу. Ты — безлюбый, тебе нечего мне дать. Я прошу справедливости. Мне нужен брак. Статус жены, надежда иметь детей. Мне тридцать шесть лет. Я не хочу работать до пенсионного возраста. Ведь что потом? Потратить все выходное пособие на то, чтобы купить домик в сельской местности, в надежде, что деревенские жители меня примут? Или однокомнатную квартирку в Лондоне, где приличный адрес мне никогда не будет доступен? У меня нет родных, я пренебрегала друзьями, чтобы быть с тобой, чтобы быть рядом всегда, как только у тебя найдется для меня время.

— Я никогда не требовал, чтобы ты жертвовала для меня своей жизнью, — сказал он. — То есть если ты говоришь, что это — жертва.

Однако теперь она продолжала так, словно он ничего не произносил:

— За эти восемь лет мы ни разу не отдыхали вместе, ни у нас в стране, ни за границей. Да часто ли мы ходили на спектакли, в кино, обедали в ресторане? В ресторане — один раз, в таком, где не было риска, что встретим кого-то, кто тебя знает. Мне тоже нужны все эти ординарные, обыденные вещи, то общение, какое есть у всех других людей.

Он снова повторил, на этот раз довольно искренне:

— Прости, Флавия. Ясно, что я вел себя эгоистично и ни о чем таком не задумывался. Я надеюсь, со временем ты сможешь посмотреть на эти восемь лет более позитивно. И ведь еще не поздно. Ты очень привлекательна и еще молода. Это разумно — осознать, когда закончился определенный жизненный этап и пора двигаться дальше.

Но сейчас, даже в этой тьме, ему показалось — он увидел на ее лице презрение.

— Ты хочешь сказать: пора меня бросить?..

— Нет, вовсе не это. Пора двигаться дальше. Разве ты сама не об этом говорила? О чем же иначе весь этот разговор?

— Так ты на мне не женишься? Ты не передумаешь?

— Нет, Флавия. Я не передумаю.

— Все дело в Маноре, верно? — сказала она. — Между нами не встала другая женщина — это все твой дом. Ты никогда не спал со мной здесь, ни разу, верно? Ты не хочешь, чтобы я была здесь. Во всяком случае — постоянно. Как твоя жена.

— Флавия, это же смехотворно! Я вовсе не подыскиваю себе хозяйку замка.