Бремя молчания - Хизер Гуденкауф (2010)

Помнишь вечер, когда он «учил тебя говорить»? Это было прошлой осенью, ты тогда ходила в первый класс. Мамы почему-то не было дома. Кажется, она поехала в школу, куда ее вызвала твоя учительница. В общем, мы остались на папином попечении. Он сидел в своем любимом зеленом кресле и разглагольствовал. Он считал, что в школе напрасно поднимают столько шума из-за твоего молчания. Сначала он говорил спокойно, а потом как будто что-то задумал. Вдруг он спросил у тебя:

— Калли, хочешь сделать маме приятное?

Конечно, ты закивала — ты была очень рада.

Папа велел тебе подойти к нему и посадил тебя на колени. Ты смотрела на него большими глазами, все ждала, что он скажет тебе, какой сюрприз он приготовил для мамы. Вид у папы был такой довольный, что я тоже подошел и спросил, не могу ли и я поучаствовать.

Отец улыбнулся:

— Ты молодчина, Бен, но кое-что для мамы может сделать только Калли. — Потом он посмотрел на тебя. — Калли, разве не замечательно будет, если ты скажешь маме, что ты ее любишь? Она очень обрадуется, и я тоже.

Твое личико сразу поникло. Ты поняла, что папа просит тебя сделать невозможное.

Отец сказал:

— Да ладно, Калли, у тебя получится! Заставь себя сказать: «Мама».

Ты затрясла головой и изо всех сил зажмурила глаза.

— Перестань упрямиться, Калли, и скажи: «Мама». — Он произнес слово по слогам, растягивая губы — так обращаются к малышам, когда учат их говорить.

Ты еще сильнее зажмурилась и сжала губы.

— У тебя все получится, Калли. Разве тебе не хочется порадовать маму? Ну-ка, повторяй за мной: «Ма-ма».

Ты не стала повторять и попыталась слезть с отцовских колен.

— Нет-нет, сиди. Повторяй за мной, Калли! А ну, говори сейчас же! — заорал он. Он развернул тебя к себе и принялся пальцами давить на щеки, пытаясь раскрыть тебе рот, чтобы ты заговорила.

— Перестань, — сказал я довольно тихо.

Но он все не унимался, хотя ты уже беззвучно плакала.

— Прекрати! — сказал я громче, и тогда отец повернулся ко мне.

— Убирайся отсюда, Бен! У нас с Калли урок. Мы учимся говорить. Продолжай, — обратился он к тебе.

— Перестань! — закричал я. — Оставь ее в покое! Она не может сказать ни слова, она не может говорить! Если бы она могла, она бы уже давно заговорила сама! Оставь ее в покое! — Я сам не ожидал от себя такой смелости. Ты перестала плакать, и вы с отцом оба уставились на меня с таким видом, словно на Землю прилетели марсиане.

— Не мешай нам, Бен. Иди к себе в комнату, — сказал отец тихо, но меня почему-то затрясло от страха.

— Нет. Оставь ее в покое, она не может говорить!

Отец вскочил с кресла, а тебя швырнул на пол — ты приземлилась на попку. Я закричал:

— Беги, Калли!

Но ты никуда не убежала. Сидела на полу и смотрела на нас.

— Слыханное ли дело? — тихо заговорил отец. — Девчонка — тупая дура, к тому же немая, а сын нахальничает и учит меня жить… Фантастика! Ничего, я придумал еще один способ, как заставить ее говорить. Вставай, Калли!

Ты быстро встала.

— Вот Бен думает, что он самый умный и знает ответы на все вопросы. Ему кажется, что ты не умеешь говорить. Ну а по-моему, все не так. Я ведь отлично помню, как ты говорила раньше. Ты болтала без умолку… Наверное, чтобы ты снова заговорила, тебя нужно подхлестнуть… — Неожиданно отец развернулся ко мне и со всей силы врезал по затылку — я чуть в обморок не брякнулся.

Ты зажмурилась, закрыла глаза руками, но отец с силой оторвал твои ладошки от лица, чтобы ты все видела. Потом он снова взялся за меня. Бил в солнечное сплетение, по спине…

Избивая меня, он то и дело косился на тебя и приговаривал:

— Калли, если ты заговоришь, я сразу перестану, — и наносил мне очередной удар. — Вели мне перестать, и я перестану. Давай же, Калли, неужели ты ничем не поможешь своему старшему братику?