Нарушенная заповедь - Ирина Грин (2017)

В первом случае нужно сообщить в полицию, и одним пропавшим без вести будет меньше. И хотя мистику и оккультные науки Симбирский не уважал, считая их чистейшей воды шарлатанством, в последние дни его не раз посещала мысль, что все его видения – не что иное, как желание неупокоенной души подать весточку родным.

Из второго же случая вытекала необходимость визита к психиатру. И чем скорее, тем лучше. Если бы он раньше обратил внимание на эти тревожные симптомы! Ведь он чуть не потерял сына. Именно страх за Женьку заставлял его прибегнуть к превентивным мерам, которые воспринимались подростком как родительский диктат и в конце концов толкнули его на побег. Сам того не желая, он объявил сыну войну, и тот, понимая, что пока не готов победить в этой войне, просто покинул поле боя. Сейчас отношения находятся в состоянии более-менее устойчивого равновесия. Кстати, во многом благодаря двадцати пяти миллионам, ставшим поводом для гордости сына за отца.

Происшествие с автомобилем, реальное ли, вымышленное ли, имело один плюс: оно вытеснило галлюцинации со сценами гибели сына. Но дальше так продолжаться не может. Решено: завтра же отправлю Малика в разведку. Хотя почему завтра? И Кирилл потянулся за телефоном.

Малик не удивился звонку шефа и на требование срочно найти пару-тройку дайверов для обследования дна в районе Андреевки задал только один вопрос:

– Как срочно?

– Вчера, – ответил Кирилл и положил трубку.

С утра, разбудив Женьку – до школы сын теперь добирался самостоятельно, – Кирилл отправился к злополучному обрыву, определил с помощью навигатора примерные координаты района поиска и сообщил их Малику.

– Я могу узнать, что примерно мы ищем? – поинтересовался тот.

К этому вопросу Кирилл был готов.

– Что ищем? Все, что сможет помешать строительству рекреационного комплекса с причалом и аквапарком. Прибрежную зону отдают в аренду за смешные деньги с условием проведения довольно капиталоемкого комплекса берегоукрепительных работ. Хочу убедиться, что к ним не добавятся значительные затраты на очистку дна. В проекте, конечно, имеются данные по его состоянию, но хочется убедиться лично.

– Вас понял, – Малик, как всегда, был немногословен.

Он перезвонил ближе к обеду. Кирилл ждал звонка и даже отложил из-за этого важную встречу.

– Кирилл Петрович, – в голосе начальника службы безопасности звучали едва уловимые нотки тревоги, – на дне в указанном вами квадрате обнаружен автомобиль.

– Зеленый? – спросил Кирилл, заранее предчувствуя ответ.

– Затрудняюсь сказать, – продолжал Малик. – Судя по степени обрастания, он находится в воде от пяти до десяти лет. Лобовое стекло разбито, на водительском сиденье – скелет. Командир дайверов обязан вызвать полицию, но я решил предварительно поставить в известность вас. Наши действия?

Надо было ответить, но Кирилл не мог. Под воздействием слов Малика рухнула стена, защищающая сознание от задвинутых вглубь воспоминаний, и они хлынули мутным потоком, затопляя разум.

Стояли последние дни мая. Осмелевшие от первых солнечных лучей девчонки посбрасывали осточертевшую зимнюю одежду и длиннющими ногами провоцировали водителей на нарушение правил дорожного движения. Но Лика перещеголяла всех. Зеленое, под цвет автомобиля, платье-футляр, облегающее, словно вторая кожа, скрывало процентов двадцать ее прекрасного тела. Все остальное было выставлено напоказ.

В таком виде она ворвалась в кабинет Кирилла, что делала очень редко – три раза за шесть лет совместной жизни.

– Ты забыл, какой сегодня день? – не потрудившись закрыть дверь в приемную, спросила она.

Голос жены не предвещал ничего хорошего, и Кирилл недовольно сдвинул брови – не хотелось, чтобы сотрудники были свидетелями семейных сцен. Встав из-за стола, он подошел к двери, плотно прикрыл ее и только после этого сказал: