Человек среди людей - Яков Коломинский (1973)

…В первый год войны, в конце июня, группа наших войск вела тяжелые оборонительные бои в районе Ярцева. Командующего обеспокоило, почему наша пехота, находясь в обороне, почти не ведет ружейного огня по наступающему противнику. «…Решил, — вспоминает К. К. Рокоссовский, — лично проверить систему обороны переднего края на одном из наиболее ответственных участков… Добравшись до одной из ячеек (по принятой тогда системе каждый солдат находился в отдельном окопчике. — Я. К.), я сменил сидевшего там солдата и остался один.

Сознание, что где-то слева и справа тоже сидят красноармейцы, у меня сохранилось, но я их не видел и не чувствовал. Командир отделения не видел меня, как и всех своих подчиненных. А бой продолжался. Рвались снаряды и мины, свистели пули и осколки. Иногда сбрасывали бомбы самолеты.

Я, старый солдат, участвовавший во многих боях, и то, сознаюсь откровенно, чувствовал себя в этом гнезде очень плохо. Меня все время не покидало желание выбежать и заглянуть, сидят ли мои товарищи в своих гнездах или уже покинули их, и я остался один. Уж если ощущение тревоги не покидало меня, то каким же оно было у человека, который, может быть, впервые в бою!

Человек всегда остается человеком, и, естественно, особенно в минуту опасности ему хочется видеть рядом с собой товарища и, конечно, командира. Отчего-то народ сказал: „На миру и смерть красна“. И командиру отделения обязательно нужно видеть своих подчиненных: кого подбодрить, кого похвалить — словом, влиять на людей и держать их в руках».

Система ячеечной обороны, принятая в тридцатые годы, при которой «рубеж выглядел очень красиво», оказалась для войны непригодной. Она была создана с учетом ударной силы танков и самолетов, но без учета законов общения между людьми, без учета законов социальной психологии, прежде всего психологии общения людей в малых группах, что и приводило к возникновению ситуаций, описанных К. К. Рокоссовским. Вскоре после описанных событий эта система обороны была ликвидирована и на всех фронтах перешли на траншеи.

Представьте себе хотя бы такие жизненные ситуации. Вы смотрите кинофильм в пустом кинотеатре и в зале, где, как говорится, яблоку негде упасть. Казалось бы, в первом случае удобнее: никто не мешает, вы чувствуете себя свободно. Но все совсем наоборот: в пустом зале фильм воспринимается значительно хуже, беднее, чем в переполненном. Присутствие других зрителей как бы поддерживает, усиливает, углубляет ваши собственные переживания. Немаловажно, и кто оказался рядом. Одно дело, если это приятный вам человек, и совсем другое, если сосед вызывает отрицательные эмоции.

Основным микроэлементом общества многие социальные психологи считают малую группу. Именно здесь разыгрываются те социально-психологические процессы, от которых зависит эмоциональное самочувствие каждого отдельного человека и эмоциональный климат всего коллектива. Что же такое малая группа?

Здесь мне приходят на память слова одного психолога, который свои лекции о внимании начинал так: «Я знаю, что такое внимание, и вы знаете, что такое внимание, но чем больше я буду говорить, тем меньше и вы и я станем понимать, что же все-таки внимание». Здесь верно схвачена одна из трудностей: приступая к изучению психологии, человек, как это ни странно звучит, слишком много знает. Вернее, думает, что знает.

В области психологии у человека слишком много понятий, которые замечательный советский ученый Лев Семенович Выготский называл «житейскими» в отличие от строгих и точных научных. Расплывчатые и неопределенные «житейские» понятия ведут себя в человеческом мышлении весьма агрессивно и нередко вытесняют, подменяют собой понятия научные. Такое противоречие ощущается в любой науке. Вспомним хотя бы понятия физики — «масса», «сила», «энергия»… или понятие «информация», такое теперь модное. Часто все они употребляются не в научном, а в житейском смысле, даже там, где требуется понятие научное.