Человек среди людей - Яков Коломинский (1973)

Загадки начинаются еще дома. Галя собирается охотно, торопит родителей: скорей, скорей к друзьям! Ведь это так важно — друзья, даже когда тебе только пять. Как-то мать одного малыша, пытаясь успокоить мальчугана, чуть обиженно сказала: «Ну чего тебе еще? Ведь я с тобой!», и в ответ услышала: «Ты не ребенок. А мне надо ребенков». Недаром изоляция от сверстников уже в этом возрасте самое тяжкое наказание.

Но что это? Почему по утрам Вася хнычет, выразительно трогает свой лоб — а вдруг температура, и можно дома посидеть, — в сад он явно не хочет. Ему что, «ребенки» не нужны? И всякий раз норовит прихватить с собой в группу что-нибудь: конфеты, игрушку. Вот сегодня взял целлулоидного космонавта. Что, в саду игрушек не хватает?

Но не будем торопиться и последуем за детьми в сад. Хорошо бы шапку-невидимку. Сидели бы мы тогда где-нибудь в уголке, все бы видели и слышали, а вот нас — никто. Но можно устроиться и без шапки-невидимки при современной технике: установим телекамеры, подключим микрофоны… Или вмонтируем в стену зеркало Гизелла — стекло, прозрачное только в одну сторону: я вас вижу, а вы меня нет. Или станем для ребят «своими», такими привычными, что они нас вроде и замечать перестанут. Взрослые хитры.

Едва Галя появилась на пороге, к ней устремилась стайка подружек.

— Галь, будем опять в почту.

— Ладно, я — почтальон.

— А я буду телеграммы принимать.

— А я…

Детская «работа» — игра закипела.

А в другом углу комнаты собрались мальчики. У них, кажется, затевается серьезное дело: строят корабль. Командует здесь белобрысый Гена. И еще как командует! Покрикивает на ребят, назначает, кем кому быть, что кому делать. Со слезами на глазах уходит к девчонкам веснушчатый Вова. Гена его исключил: «Рулевые рыжими не бывают!» Такой маленький деспот есть почти в любой детской группе. Когда-то в двадцатые годы их называли в психолого-педагогических статьях «вожаками», а теперь по новой терминологии — это «лидеры»… А вот в группе появился и Вася с космонавтом в руках. Робко озирается по сторонам и направляется к группе мальчиков.

— Гена, — обращается он к «хозяину» игры, — а я тебе вот космонавта принес. Примешь меня? — Гена косится на подношение и милостиво роняет:

— Приму… Пусть билеты проверяет, — обращается он к своим приближенным. — А ты еще клоуна заводного обещал.

Счастливый Вася радостно кивает: место под солнцем куплено. Признайтесь, дорогой товарищ, вам не по себе: при всем честном народе один человек подкупил другого. Дал взятку. На наших глазах родилось то, что называют «пережитком капитализма». И это действительно пережиток капитализма — извращенные и бесчеловечные формы взаимоотношений между людьми…

Теперь, кажется, можно ответить на первое «почему». Причина нежелания Васи ходить в детский сад ясна. Плохо ему здесь. И эксперимент неумолимо покажет его положение в группе: количество выборов в Васиной графе на нуле. У Гали все благополучно. Больше всего выборов у Гены. Он в этой группе и «лидер» и «звезда».

Но почему Гена получает много выборов, а Вася мало? Чего, кажется, проще. Надо спросить у самих детей. И мы спрашивали. (Вообще и психологам и социологам приходится постоянно что-нибудь спрашивать. Это либо беседа (интервью), либо анкета, а иногда и что-то среднее между ними.) Без опросов не обойтись. Другое дело, как оценивать их результаты.

Можно ли, например, на основании ответов на вопрос о причинах выбора судить о его подлинном мотиве? Оказывается, далеко не всегда. Прежде всего потому, что это человеку бывает самому недостаточно ясно. Он может не осознавать истинных мотивов своего выбора. Хорошо сказал об этом Виссарион Григорьевич Белинский. Правда, он имел в виду более сильное чувство, чем симпатию к товарищу, но суть от этого не меняется.