Человек среди людей - Яков Коломинский (1973)

С самого раннего детства человек усваивает принятые в его семье и более широком окружении нормы и стандарты разного рода оценок. У него формируется и эталон «красивого человека», эталон «хорошего человека», «доброго человека», «умного человека». Собственный наш опыт вносит в эти эталоны индивидуальные коррективы, которые обусловливают вариации, называемые вкусом. При встрече с другим человеком происходит как бы сличение, сравнение с эталоном. Совпадает — нравится, симпатичен, привлекателен. Не совпадает — не нравится. И все это не всегда осознается: и сличение и вывод переживаются как непосредственный и необъяснимый акт.

Даже наши симпатии и антипатии объективно опосредствованы нашими вкусами, жизненным опытом, нравственными эталонами. Мне «просто» нравится Иванов. Но это значит: он как-то соответствует моему представлению о человеке, который должен нравиться. Другое дело, что всего этого я не осознаю. В этом и состоит иллюзия непосредственности, необъяснимости, спонтанности нашего отношения к другим людям. Да и не только к людям, а вообще отношения к окружающему!

У каждого из нас существует огромное число разного рода стандартов, эталонов для оценки других людей. Мы классифицируем людей по возрасту — возникают стандарты: «дошкольник», «подросток», «бальзаковская женщина»; по национальности — «русский», «цыган», «немец»; по профессии — «артисты», «атомники»…

Перечень можно продолжать без конца. Эти стандарты стоят между конкретным человеком и нашим восприятием и оценкой этого человека. «Все они такие» — вот весьма распространенная формула оценки другого, которая порождает множество порой трагических ошибок во взаимоотношениях между людьми.

В заключение приведем рассуждения Чарли Чаплина. Здесь очень интересно отразилась тенденция строить свои отношения с людьми на основе представления о некоем «актере», «писателе», «музыканте» вообще.

«Если бы меня спросили, в каком мужском обществе я предпочел бы вращаться, наверно, я выбрал бы людей своей профессии. Однако Дуглас (Фербенкс. — Я. К.) был единственным актером, который стал мне близким другом. Встречаясь на голливудских приемах со звездами, я стал относиться к ним скептически, — может быть, попросту нас было там слишком много. И атмосфера там бывала не столько дружеской, сколько вызывающей на соревнование; стремясь привлечь к себе внимание, человек шел, словно сквозь строй, подвергаясь язвительной критике. Нет, звезды среди звезд дают мало света и еще меньше тепла.

Писатели — милые люди, но они не из тех, кто охотно что-то дает другим. Они не любят делиться тем, что знают сами. Большей частью они прячут свое богатство в переплеты своих книг. Ученые могли бы стать чудесными друзьями, но одно их появление в гостиной парализует все ваши мысли. Художники обычно ужасно скучны — большинство из них стремится вас уверить, что они больше философы, чем художники. Поэты, несомненно, являются существами высшего класса — они приятны, терпимы и прекрасные товарищи. Но мне кажется все-таки, что легче всего дружить с музыкантами. По-моему, нет ничего теплее и трогательнее зрелища симфонического оркестра. Романтический свет пюпитров, настройка инструментов и внезапная тишина при появлении дирижера словно утверждают общественный, основанный на тесном сотрудничестве характер их искусства».

Да, все эти оценки субъективны, да, они далеки от истины… Все это так. И тем не менее данному человеку они кажутся верными, и он часто невольно руководствуется ими. Наверное, было бы весьма полезно для каждого из нас время от времени производить инвентаризацию своих нравственно-эстетических эталонов: очищать их от шелухи предрассудков, отбрасывать устаревшие…

Полярные профили