Да победит разум - Эрих Фромм (2021)

Все эти рассуждения оставались бы сугубо теоретическими, если бы не были почерпнуты из хроники политического поведения Советского Союза. Мы уже разобрали ситуацию с завоеванием стран-сателлитов. Была еще одна попытка расширения сферы советских интересов – нападение на Южную Корею. Надо отметить, что изначально это нападение финансировал и поддерживал Советский Союз, а не Китай, и вероятно, это нападение было нацелено на Китай в той же мере, как и на Соединенные Штаты[123]. (Одного взгляда на карту достаточно, чтобы понять стратегическую важность Кореи для положения России на Дальнем Востоке.) Возможно, Сталин был введен в заблуждение декларацией Дина Ачесона, в которой Корея отсутствовала в списке стран, которые США обязались защищать, и в еще большей мере тем, что из денег, выделенных конгрессом на защиту Кореи, во время нападения едва ли были выделены значимые суммы. Сталин жестоко просчитался; Соединенные Штаты ответили, а китайцы (и это уже был американский просчет, связанный с пересечением 38-й параллели) вступили в войну и увеличили свой политический вес благодаря способности сдержать западные силы на старой разделительной линии.

Несомненно, завоевание сателлитов и корейская война были экспансионистскими, агрессивными действиями[124]. Что можно сказать о других действиях Советского Союза? Советский Союз, как я уже говорил, не только не извлек никаких выгод из послевоенной ситуации во Франции и Италии, он не предпринял никаких наступательных действий, не попытался установить подконтрольные правительства даже там, где это не было сопряжено с большим риском. Финляндия, Австрия, Греция, Турция, Иран, Ирак, Ливан, Египет, Камбоджа, Лаос – это примеры советской политики, оставившей эти страны в орбите западного влияния или нейтральными.

Эта картина находится в явном противоречии с общепринятым клише, согласно которому Берлин, Лаос, Конго и Куба являются свидетельствами агрессивного желания России установить свое господство в мире. Если бы это было правдой, то наши предыдущие рассуждения можно было бы отбросить как некорректные. Поэтому с этим аргументом надо разобраться подробнее.

Берлином мы займемся позже. Достаточно в этой связи предположить, что политика Советского Союза с точки зрения стратегии является оборонительной; СССР хочет признания Западом западной границы своей сферы влияния (включая Восточную Германию) и желает не допустить вооружения Западной Германии. Акция в Берлине была тактически использована для того, чтобы принудить западных союзников к уступкам в отношении первых двух обстоятельств, но нет никаких свидетельств того, что Советский Союз хочет сделать Западный Берлин частью восточной зоны. Что касается Лаоса, то Советский Союз хотел нейтрализовать Лаос и желал, чтобы западные державы согласились на создание комиссии, которая обеспечила бы нейтралитет Лаоса. Спустя некоторое время США отвергли идею создания комиссии и попытались втянуть Лаос в западный лагерь. В ответ Советский Союз поддержал коммунистические группировки в Лаосе, и мы начали протестовать против русской агрессии. Очевидно, что русские хотят вернуться к исходному соглашению о нейтралитете Лаоса. (Следует упомянуть, что здесь, как и в других регионах мира, русские соперничают с китайцами, а не стремятся к захвату новых территорий.)[125]