Идеологии внедряются в общества бюрократией, которая и управляет их смыслом и значением. Бюрократия разрабатывает системы, решает, какое мышление правильно, а какое – нет, кто правоверный, а кто еретик; короче, манипуляции с идеологией становятся одним из важнейших средств управления людьми и контроля за их мыслями. Идеология становится системой и приобретает свою собственную логику; слова имеют свое специфическое значение и (и это крайне важно) новые или даже противоположные идеи продолжают выражаться в терминах старых идеологических рамок. (Один из самых разительных примеров – это отрицание Спинозой монотеистического бога, которое он высказал в формулировке, лишь немногим отличавшейся от ортодоксального определения Бога.)

Идеи Маркса были трансформированы в идеологию. Советская бюрократия взяла верх и установила правление на принципах, прямо противоположных принципам, выдвинутым в исходных идеях. Русские утверждают, что живут в бесклассовом обществе, что они достигли истинной демократии, что они движутся к упразднению государства, что их целью является полное раскрытие и развитие личности, самоопределение человека. Это идеи Маркса; в самом деле, это идеи Маркса, которые он разделял с социалистическими и анархическими мыслителями, с мыслителями Просвещения, со всей традицией западного гуманизма. Но русские превратили эти идеи в идеологию, в бюрократию, которая делает государство всесильным за счет индивида и правит во имя идей индивидуальности и равенства.

Как можно понять этот феномен? Являются ли советские лидеры заурядными лжецами, обманывающими народ? Являются ли они циниками, которые сами не верят тому, что говорят?

Это трудный вопрос, и многие склонны считать, что русские либо полностью убеждены в истинности того, что говорят, или они являются злонамеренными лжецами. Однако если мы внимательно и беспристрастно присмотримся к самим себе, то обнаружим, что делаем то же самое, сами того не сознавая. Большинство людей на Западе верит в Бога, а значит, в божественные принципы любви, милосердия, справедливости, истины, скромности и т. д. Однако эти идеи мало влияют на наше обыденное поведение. Это поведение по большей части мотивируется желанием иметь больше материального комфорта, безопасности и престижа. В то время как люди верят в Бога, им нет до Бога никакого дела, он не является предметом их заботы. Это значит, что люди редко теряют покой и сон, размышляя о религиозных или духовных проблемах[130]. Но мы гордимся тем, что являемся «богобоязненными», и называем русских «безбожниками». Или, например, большинство американцев свято верят в то, что капиталистическая система, в условиях которой они живут, основана на свободном, неуправляемом рынке, на частной собственности, на минимуме государственного контроля и на принципе частной инициативы. Хотя это было в какой-то степени верно сто лет назад, сейчас это уже не так. Средства производства, по существу, не контролируются теми, кто ими владеет; частная инициатива тонет в бюрократической системе и чаще обнаруживается в вестернах, чем в реальной жизни; свободный рынок становится направляемым и манипулируемым; государство, вместо того чтобы минимально вмешиваться в жизнь, стало самым большим работодателем и покупателем и поддерживает промышленность там, где бюрократии это представляется желательным и выгодным, что приводит к слиянию бизнеса и власти. Мы утверждаем, что являемся союзом свободолюбивых народов, но среди наших союзников довольно много диктаторских режимов. Мы обвиняем коммунистов в том, что они хотят распропагандировать нас и сделать коммунизм мировой системой, но одновременно мы говорим, что «надеемся увидеть русский народ освобожденным от порабощения, и китайский народ тоже. Мы хотим, чтобы все народы на Земле были свободны»[131]. Выходит, мы все лжецы? Или это они все лжецы? Или мы, как и они, просто искренне высказываем свои убеждения?