Душа зла - Максим Шаттам (2015)

— Но почему ты ждешь, что этот псих начнет испытывать угрызения совести? Раз он убил дважды, значит, он совсем не тот человек, который может испытывать какие-либо угрызения!

— Ты ошибаешься. Представь: тебя возбуждает мысль иметь связь с какой-нибудь женщиной. Она буквально распаляет тебя желанием, вы с ней играете в одну игру, и, поскольку ты уже давно не трахался, у тебя в голове крутится только одно желание: переспать с ней. Не важно, что она не супермодель. Не важно, что она — твоя коллега, а ты поклялся себе не смешивать работу и секс. Ты возбужден настолько, что начинаешь двигаться напролом, стремясь получить желаемое, тебя неудержимо влечет к ней. Ты опьянен своим желанием. Обычно, как только сексуальный порыв оказывается удовлетворенным и все импульсы сами собой утихают, ты говоришь себе: «Вот дерьмо, я не должен был этого делать. Мы поступили глупо. Как я мог решиться на такое?» И так далее. Ты был во власти желания. И тебя волновало только одно: поиметь ее, не важно, что ты знал, что этого делать…

Кивнув, Крейг улыбнулся.

— Можно и так посмотреть на вещи, — признался он.

— Убийца видит вещи похожим образом. Правда, его возбуждение связано с гнусными фантазиями, распаляющими желание. Он фантазирует недели напролет, месяцы, иногда даже годы. Но чем больше он об этом думает, тем более сложным и четким становится его план. Желание в нем зашкаливает, В какой-то момент он уже не может сдержаться, и, как скороварка, взрывается, переходя к действию. Он столько грезил об этом в тишине, что только он способен понять свои желания и потому видит в жертве не человека, а средство удовлетворения собственных фантазий. Возбуждение в нем настолько сильно, что он не может полностью себя контролировать, он буквально срывается с цепи, но когда дело оказывается сделанным, а «связь» состоялась, как и в твоем случае, он «спускается на землю» и берет под контроль собственные импульсы. Он ясно понимает, что натворил, понимает всю серьезность своего поступка. Как раз в этот момент он мог бы испытать угрызения совести, потому что в его голове зародилось что-то вроде досады. Но здесь перевешивает другой факт: реальность не смогла соответствовать силе его фантазий, и он вновь испытал неудовлетворенность. И тогда он все начинает снова, чтобы когда-нибудь приблизиться к своему бредовому идеалу, хотя идеал для него так никогда и не воплотится; но убивать он будет снова и снова… А эту, — Бролен указал на жертву, — он даже не захотел прикрыть одеждой, чтобы хоть как-то защитить ее лицо или тело. Нет, он выставил ее обнаженной на всеобщее обозрение, желая унизить как можно сильнее. Посмотри. Что тебя задевает в ее внешности в первую очередь?

Крейг нахмурился. Он многие годы выезжал на места преступлений и привык вести себя с некоторой долей фамильярности по отношениям к трупам, хотя и терпеть не мог эту работу, охотно уступая ее судмедэкспертам.

Он наклонился, чтобы лучше рассмотреть тело.

Женщине было под сорок; худая, но не слишком; время наложило отпечаток на ее внешний облик, однако жертва знала, как защититься от его воздействия — наверняка при помощи спорта или правильного режима питания. Лицо было искажено ужасом. И несмотря на это, можно было предположить, что по-своему она была даже симпатичной.

— Ну, не знаю… — признался, наконец, Крейг, — может, то, что она внешне ничего?..

— Да, как и предыдущая жертва. Правда, эта старше первой, я бы дал ей сорок или чуть больше. Взгляни на положение ее тела. Оно вытянуто, руки связаны над головой, она как будто указывает нам на этот люк. Вход в водосток.

— Да, правда, именно туда.

Бролен вдохнул горячий, сырой воздух.

— Но это еще не все, — продолжил он. — Посмотри на повреждения: горло частично посинело. На сей раз убийца захотел непосредственно контактировать с жертвой, никакого ножа, только руки. Я уверен, его раздражала необходимость делать это в перчатках, возможно, он снял их, а потом стер все появившиеся отпечатки.