Душа зла - Максим Шаттам (2015)

Приблизив свое лицо к лицу Бролена так, что между ними осталось лишь несколько сантиметров, Джульет замерла, и Бролен проделал оставшийся путь сам. Их губы ласкали друг друга своим шелковым теплом, а потом приоткрылись. Поцелуй был долгим, затем желание настолько овладело ими, что они начали гладить друг друга.

Нет, Джульет вовсе не хотела подобным образом оправиться от шока, воспоминания о котором были еще свежи. Ничего в ее жестах, в ее порывах не говорило о загадочной работе подсознания, направленной на исцеление душевной травмы. В Джульет так и кипела жизнь, поэтому в последнее время ей, собравшей в кулак всю свою волю, удалось выкарабкаться из состояния стресса. Теперь Бролен был точно уверен: они хотели друг друга взаимно, искренне и до конца.

По мере того, как их ласки становились все более уверенными, как желание наполняло каждую клеточку их тел, они забывали обо всем, отдавшись бешеному эротическому порыву. Причины, которые привели их сюда — желание остановить разгуливавшего по городу убийцу, разница в возрасте и своеобразие места, малоподходящего для любви, утонули в волнах возбуждения.

Из-под распахнувшейся рубашки Джульет показался ее темно-синий бюстгальтер, Бролен наклонил голову и поцеловал нежную кожу, казалось тянувшуюся навстречу его поцелую. Джульет просунула руки под его одежду, и огонь желания охватил их настолько, что ни один не решился возражать, когда они очутились на кресле посреди комнаты. На том самом пыточном инструменте, использовавшемся по назначению в мрачные века.

Там они страстно занялись любовью, и Джульет порезалась о стальной шип, но скрыла это: ни единый крик боли не вырвался из ее рта. Соединившись, оба безудержно отдались таинственному, пьянящему порыву, и боль в руке лишь усиливала нахлынувшую страсть.

Потом они надолго замерли, прижавшись друг к другу, их тела слились, покрытые капельками пота. Потребовались долгие минуты, чтобы спуститься на землю с облака наслаждения, уносившего их вдаль над прагматичным и чопорным миром.

Это была настоящая эйфория, их пронизывали сладостные разряды наслаждения, заставляя трепетать мысли. Оба чувствовали себя, как спортсмен, только что установивший рекорд в беге на длинную дистанцию, превзойдя себя самого; и вот для него наступает мгновение, когда живительная влага, вода, снова льется на язык и просачивается в горло. И тогда спортсмена наполняет ощущение радости оттого, что он смог, напрягая душу и тело, подняться над собой, когда любые болезненные ощущения доставляют наслаждение и все теряется в вихре сладкого головокружения.

Закончив, они оделись, и Бролен поднял Джульет на руки, зарывшись лицом в ее волосы.

— Джульет… Джульет… — только и повторял он шепотом, прижимая девушку к себе.

Потом оба молчали, им нечего было сказать друг другу: любая фраза оказалась бы слишком банальной.

В полумраке они ласкали друг друга.

Быть может, именно для того, чтобы человек мог мириться с этим миром, и существуют такие редкие мгновения в жизни, когда ты чувствуешь себя совершенным и мысленно переносишься далеко, ощущая внутри одновременно пустоту и наполненность, это состояние близко к трансу, оно располагается где-то на границе всемогущего умиротворения. Подобное состояние духа философы древних эпох называли Восторгом, а затем Эдемом. Другие стали описывать его словом «Рай».

В этом состоянии Джульет и Джошуа пребывали до середины ночи.

Но поскольку они были не у себя дома, им было необходимо соблюсти внешние приличия, изобразив «людей порядочных». Поэтому они вернулись за письменный стол. Гримуары спокойно ожидали их, бесстыдно раскрыв страницы и предлагая свои непристойные тексты любому читателю.

Бролен потер виски. Ему совершенно не хотелось возвращаться к работе, сейчас он желал только одного: уснуть в объятиях Джульет.