Скажи, что ты моя - Элизабет Нуребэк (2019)

Элле-Марья явно сомневалась.

– Нет, мне кажется, что нет. Подождите-ка, я посмотрю…

В трубке что-то зашуршало и заскрипело. До меня донеслось бормотание старой женщины. Я ждала. Слышала, как она разговаривает сама с собой и что-то перекладывает с места на место.

– Нашла, – произнесла она наконец. – Видите ли, у меня есть книга по истории нашего края. Лежала на полке за другими книгами.

Элле-Марья рассказала, что в книге содержится список всех зданий Стурвика и его окрестностей. Кто ими владел в последние сто лет. Исторические события, легенды, старые фото и современные фотографии, показывающие, как эти места выглядят сейчас. Если я захочу, то наверняка могу купить себе экземпляр, его можно заказать у женщины, которая составила книгу. Ее зовут Берит Ларссон, Элле-Марья лично знакома с ней. Книга не дорогая, и ее очень приятно полистать, если хочешь узнать побольше о Стурвике и Страндгордене.

Я не могла понять, к чему она клонит. Вероятно, ни к чему. Еще один пожилой человек, который охотно с тобой поболтает, совершенно не разобравшись, что именно тебе нужно. Теряет нить, отвлекается на посторонние темы. На мгновение у меня возникла мысль, что и у нее, возможно, болезнь Альцгеймера.

– И здесь, понимаете ли, есть чудесное фото базы отдыха во всей былой красе, – говорила тем временем Элле-Марья. – Везде цветы. А подпись под фотографией гласит: «На фото – Рогер Лундин, предприниматель, владеющий базой отдыха «Страндгорден» с 1969 года, с дочерью Керстин и внучкой Изабеллой».

Керстин

В первый раз, когда я приехала сюда, веранда утопала в цветах. Подвесные горшки, ящики на балконах. Ухоженные и прекрасные клумбы сияли всеми красками.

Я обожала помогать папе копаться в земле. Видимо, от него я и унаследовала талант садовника. Когда я приехала сюда, мы много времени проводили вместе. Здесь мне было хорошо, я чувствовала себя дома. Жизнь потихоньку налаживалась.

Почему мне не выпало вырасти с ним здесь, в Страндгордене? Тогда моя жизнь сложилась бы иначе. Вместо этого я вынуждена была скитаться, меня переводили из одной приемной семьи в другую. Постоянного дома у меня не было, нигде я не прижилась. Даже у Айны, к которой я попала, когда мне было двенадцать. Она была добрая и от души желала мне добра. Однако я съехала от нее, как только смогла. Переезжала с места на место. Пока не оказалась в Копенгагене.

Отделавшись от биологического отца Изабеллы, я разыскала собственного папу. И когда мы приехали сюда из Дании, я впервые почувствовала, что здесь мне хочется жить. Мы останемся у него, моя девочка и я. Здесь у нее будет прекрасное гармоничное детство. Я дам ей все, чего не получила сама.

Все вышло по-другому.

Все всегда получалось не так, как мне хотелось.

Припарковав машину, я вышла и потянулась. Поездка сюда оказалась тяжелее, чем мне представлялось. А загнать Изабеллу в дом получилось только с борьбой. Она сопротивлялась, упрямилась и спорила. Я объяснила ей, что ей надо войти в дом и еще немного поспать. Отдохнуть после всех трудностей. Только одна маленькая таблеточка на этот раз – этого как раз хватит, чтобы она успокоилась.

Она плакала, жалобно ныла. Нет, я не хочу, выла она. Ты делала так, когда я была маленькая, прекрати, я не хочу. Ты убила Улу.

Она сама не понимала, что говорит, по-прежнему в шоке, ясное дело.

Я объяснила, что спасла ее. А этот мужик получил по заслугам. То была самооборона. А теперь тебе надо отдохнуть. Как ты не понимаешь?

Поспать, отдохнуть, как все детки делают.

Они отдыхают, они спят. Они лежат тихонечко. Детки спят после обеда. Мамочкам тоже нужен покой, в этом нет ничего странного. Всем мамам надо иногда побыть в тишине.

Она была слишком активная. Слишком бешеная.

Хнык-хнык-хнык.

Все время крик.

Все время слезы.

Так не может продолжаться бесконечно.

Должно стать тихо и спокойно, должен настать покой.

Нужна тишина.