Скажи, что ты моя - Элизабет Нуребэк (2019)

И в конце концов так и будет.

Я долго сидела возле нее. Гладила ее по волосам.

Все, что происходит, имеет свой смысл, я в этом уверена.

В корзине возле печки по-прежнему лежали наколотые дрова и щепки. На полке я нашла спички, открыла дверцу и развела огонь при помощи газетной бумаги и щепок. Когда пламя занялось, я подложила пару поленьев. Скоро в доме станет тихо и уютно.

Я вышла на крыльцо, спустилась по лестнице и пошла направо. Внизу под собой я увидела как на ладони всю усадьбу. Длинное главное здание с верандой, домики на берегу, площадку для мини-гольфа, пристройку с туалетами и душами у кемпинга.

Все это утратило былую роскошь. Но это мое место на земле. Мое место в жизни.

Я повернулась и пошла к смотровой площадке над обрывом. Погладила косулю, бережно охраняющую нашу с Изабеллой историю.

Эта девочка для меня все. Она просто чудо. Кто мог подумать, что боль, которую мне пришлось вынести, даст мне Изабеллу?

Теперь ей пора спать. Пока не получается, у нее колики, она плачет.

И плачет, и плачет, и плачет.

Я слегка шлепаю ее. Осторожно, осторожно. Шлепаю еще. Она протестует, кричит еще громче. Я держу ее одной рукой, шлепаю и шлепаю. Прижимаю ее голову к подушке. Делаю это осторожно, но решительно. Дети должны чувствовать границы. Я вдавливаю ее в подушку и шлепаю. Шлепаю и давлю. Само собой, она пытается сопротивляться, такая уж она активная и живая. Мне надо проявить твердость, показать, кто тут главный. Мать не должна опускать руки. Распорядок дня – важная вещь, без него будет сплошной хаос. Девочке надо спать. Я держу ее и продолжаю шлепать. Напеваю ей колыбельную.

И вот она спит в своей колыбельке, и я засыпаю рядом.

Потом я просыпаюсь. А Изабелла – она все спит.

Она все спит, и спит, и спит.

Я сижу, держа ее на руках. Разговариваю с ней ласково и по-доброму. Она лежит неподвижно, ее маленькое тельце обвисло. Потом она холодеет. Уж не простудилась ли она? Я трясу ее – немножко, самую малость. Она не просыпается. Я трясу еще, но это не помогает. Я трясу ее, зову по имени. Трясу ее изо всех сил, даю ей пощечину. Она продолжает преспокойно спать.

Упрямый ребенок.

Упрямый противный непослушный ребенок.

Папа думает, что я во всем виновата.

Он не спрашивает, что произошло, но я вижу это по его глазам.

Вижу, что он боится меня. Он думает, что это я. Как можно подумать, что я сделала что-то плохое моей доченьке? Она для меня все.

Я ничего не сделала неправильно. Я хорошая мать, всегда стараюсь ради ребенка.

Я хорошая, хорошая мать.

Дни проходят один за другим. Она все время со мной. Я читаю ей сказки, она спит со мной в кровати. Я мою ее, расчесываю ее волосики. Мы вместе завтракаем. Ходим на прогулку. Она лежит на полу, завернутая в одеяло, и я пою ей песенки. Все так легко, она перестала плакать. И она все время рядом со мной. Я говорю ей, что она может поплакать, я не возражаю. Ничего страшного, правда, Изабелла, мама не рассердится.

Но ты молчишь.

Ты спишь, и спишь, и спишь.

Однажды ночью в комнату врывается папа. Изабелла лежит рядом со мной, завернутая в розовое одеяльце. Такая маленькая и беззащитная. Я хочу, чтобы она всегда была рядом со мной. Почему он этого не понимает? Ведь я должна защитить ее от всего плохого.

Ему плевать на мои слезы, на все мои мольбы и просьбы. Оттолкнув меня, он берет ее на руки. Кладет ее в черный мешок для мусора, запихивает туда камни и обвязывает снаружи нейлоновой веревкой.

Я кричу. Я бьюсь и лягаюсь. Он не обращает на меня внимания. Ему все равно, что я ни делай, как ни плачь, как ни умоляй. Я стою у обрыва и вижу, как он отъезжает от берега на катере. Он поднимает маленький тючок и перебрасывает его через перила. Я смотрю вслед моей доченьке, когда она исчезает в глубокой темной воде.