Скажи, что ты моя - Элизабет Нуребэк (2019)

– Все те случаи, когда я в детстве получала травмы. Это все ты. Ты всегда это подстраивала.

Мама остановилась. Склонила голову набок и посмотрела на меня.

– Дорогая моя, – ответила она. – Тебе надо было многому научиться. Мне казалось, ты это поняла.

Она снова промокнула мне рану мокрым ватным диском. От этого в ране защипало, я отстранила голову и посмотрела маме в глаза.

– А когда я хотела поехать с классом в «Грёна Лунд»? Ты защемила мне руку дверью машины. Несколько раз. Тебя не волновало, что я кричала и просила тебя прекратить. Зачем? Почему тебе доставляло удовольствие ранить меня?

– Я не могла допустить, чтобы ты бегала по городу. Там, где рядом она.

– Кто? Кто был рядом там, в городе?

Я хотела, чтобы она сказала все, как есть. Мне было важно услышать правду.

– Я никогда не ранила тебя, Изабелла. Никогда. Я защищала тебя. Я воспитывала тебя.

Она достала пластырь и прилепила его мне на лоб.

– Я хотела сделать тебя сильной. Это главная задача любой матери. Она утешает. Она заботится и защищает.

– Где мы находимся? – спросила я.

– Видишь ли, это наше собственное укромное местечко. Возможно, на первый взгляд оно выглядит неказисто, но оно наше. И здесь нам будет очень уютно.

– Мы в «Страндгордене»? Где это?

– В раю.

Она прошла по кухне, достала из кухонного шкафа кастрюлю и открыла банку горохового супа.

– Давай начнем с того, что поедим. Ты наверняка проголодалась.

Мама улыбнулась мне и погладила меня по щеке. От ее прикосновения по спине у меня пробежал холодок.

– Ты больна, – сказала я. – Ты сумасшедшая.

Она засмеялась – громко, заливисто, словно я только что сказала ужасную глупость. Я тоже выдавила из себя смешок, чтобы показать, что не боюсь ее.

– Я предлагаю вернуться домой, – произнесла я затем спокойным тоном. – Мы можем начать все сначала дома. Все будет, как раньше. И даже еще лучше. Теперь мы все это прошли вместе. Мы стали сильнее. Сильнее, чем когда бы то ни было.

Я готова говорить все что угодно, лишь бы обмануть ее. Может быть, у меня получится, если я буду говорить то, что она хочет услышать. Если притвориться, что все, что она сделала, не имеет значения. Если я сделаю вид, что все хорошо.

– И мне очень нужно позвонить Юханне, – продолжала я. – Я пропустила несколько обязательных семинаров. Она наверняка недоумевает, что со мной.

Мама вздохнула.

– Она на тебя плохо влияла, Изабелла.

– Если хочешь, я снова вернусь домой. Мы с тобой все время будем вместе.

Она задумчиво посмотрела в окно, медленно помешивая ложкой в кастрюле. Отражение ее лица в оконном стекле исказилось. Она вообще слушает меня?

Мама вынула ложку из кастрюли.

– Не так давно ты собиралась бросить меня, – произнесла она с упреком. – Ты собиралась встречаться с ней.

Последнее слово она буквально выплюнула с нескрываемым отвращением.

– Я перестала ходить на терапию. Я никогда больше не увижу ее.

– Из-за тебя ее мальчишка попал под машину. Мне пришлось это сделать. Меня ввел в заблуждение этот ее ужасный зонтик. Я подумала, что это она. Сейчас она должна быть занята им, а не разыскивать тебя. Не убеждать тебя копаться в прошлом. Но ей и на своего второго ребенка наплевать. Вот такая она. Думает только о себе.

На меня накатила тошнота. Что она наделала? Сколько еще людей лишила жизни?

– О чем ты? – прошептала я.

Мама посмотрела на меня. Снова улыбаясь, достала буханку хлеба и нож.

– Очень жаль, девочка моя. Мы не можем вернуться домой. Она не сдастся. Никогда не остановится. Там она разыскала нас. Найдет и здесь.

– А зачем ей разыскивать нас? Расскажи мне.