Скажи, что ты моя - Элизабет Нуребэк (2019)

– Во всем виновата она. Из-за нее нам теперь пришлось бежать. Подумай, Изабелла, – как ты себя чувствовала с тех пор, как начала общаться с ней? Ты стала не похожа сама на себя. Каково, как ты думаешь, матери видеть свою дочь несчастной, видеть, что она стала неузнаваема, – и быть не в состоянии что-либо сделать? Ты и слушать меня не желала.

Она начала резать хлеб, но потом подняла нож и стала разглядывать его. В руках у нее не нож для хлеба. Он остроконечный и заточенный – таким режут мясо.

Выражение ее лица изменилось.

Злость. Печаль. Горечь.

– У нее было все, хотя она этого не заслуживала. О тебе она никогда не заботилась. Поверь мне, я оказала тебе услугу. Ведь нам было хорошо вместе, правда?

– Я не твоя дочь. У меня не та группа крови. Моя мать – не ты.

– Все это не имеет никакого значения. Ты мое дитя. А я твоя мама.

– Кто тот ребенок на фотографиях, которые ты прятала в тумбочке?

Мама обернулась. Подняв руку, она кинула в меня нож – я даже не успела увернуться. Коснувшись моей руки, он ударился в стену у меня за спиной и упал на пол.

После этого наступила оглушительная тишина. Мама зажмурила глаза, обхватила голову руками. Ее трясло, она раскачивалась из стороны в сторону. Я кинула взгляд на входную дверь – а вдруг она не заперта? Но будь она даже нараспашку, мне все равно далеко не уйти.

– Дружочек мой. Смотри, что ты наделала!

Взгляд у мамы снова стал приветливым, голос зазвучал мягко.

Она подошла ко мне и прикоснулась к моим волосам. Провела по ним рукой, потом еще и еще.

– Ты всегда была моя. Я сразу же увидела, что это ты вернулась. Не волнуйся, Изабелла. Мы всегда будем вместе. Ханс пытался все нам испортить. Но я остановила его.

Дальше я слушать не хотела. Но мама продолжала:

– Понимаешь ли, у меня не было выхода. Мне пришлось отправить его подальше. Но не грусти, девочка моя. Он ничего не почувствовал. Это было не больно.

Взяв меня за подбородок, она попыталась заглянуть мне в глаза. Я отвела взгляд.

– Тебе этого пока не понять, Изабелла. Но мать должна быть готова на все, чтобы защитить свое дитя.

Стелла

Уже вечерело, когда я свернула на дорогу, ведущую к базе отдыха. Припарковав машину, я вышла и закрыла дверцу. Слышен был лишь шум ветра в кронах деревьев и плеск моря где-то вдали.

Закат окрашивал небо в розовый, оранжевый и желтый. Все казалось нереальным. То, что Алиса здесь, в «Страндгордене». Понимание того, что я шла к этому моменту с того самого дня, как она пропала.

За долгие годы я представляла себе самые различные сценарии. Как я получу ее назад, как мы воссоединимся. У меня были мечты и видения, меня преследовали кошмарные сны. Я тосковала по дочери и боялась, что эта тоска совсем изведет меня.

Я подошла к главному зданию. Ничто не указывало на то, что тут кто-то побывал. Ставни по-прежнему были заперты. Домики стояли пустые, заброшенные. Развернувшись, я пошла по Тропе забот. Дом, виднеющийся на возвышении, был когда-то жилищем Лундина. Уже пройдя мимо Тропы забот, я остановилась, повернула назад, подняла с земли камень и взвесила его на руке. Положив его в карман, пошла дальше.

Взобравшись на плато, я увидела дом. Из окон лился желтый свет, перед домом стояла припаркованная машина. Темный «ниссан».

«Машина была темная, черная или темно-синяя. Комби. Когда она затормозила, я обернулся, чтобы посмотреть. И тут водитель газанул изо всех сил. Понесся прямо на меня».

Достав свой мобильный, я позвонила Хенрику. Он не ответил. Тогда я посылаю ему эсэмэс с указанием, где я нахожусь. Затем двинулась дальше в сторону дома. Дом был красивый, с резными ставнями и мелкими стеклами в деревянной раме. Когда я уже почти была у самого крыльца, дверь отворилась и навстречу мне вышла женщина в неуклюжем джемпере. В руке она держала керосиновую лампу.

– Я знала, что ты придешь, – сказала она. – Хочешь чашечку кофе?