Лабиринт Осириса - Пол Сассман (2013)

Никаких преамбул, прямо к делу. А обращение «инспектор» должно было напомнить Халифе о его месте на служебной лестнице. Следовало проявлять осторожность. Даже на пенсии Садек был не тем человеком, с которым возникало желание спорить.

– Вы тогда руководили расследованием. – Халифа достал из стоявшего у его ног пластикового пакета две папки. – Хотелось бы прояснить пару вещей.

– Через сорок лет после события?

– Товарищ упомянул об этом деле. И я решил заняться. Личный интерес.

Он решил не упоминать Бен-Роя. Слышал, что в 1973 году во время войны Судного дня брат Садека попал к израильтянам в тюрьму. И Садек вряд ли захотел бы помогать израильскому детективу, пусть даже косвенным образом. В немигающих глазах бывшего начальника полиции было что-то от рептилии. Халифа испугался, что сейчас Садек потребует от него деталей. Но к его облегчению, тот отставил чай и протянул руку:

– Покажите.

Взяв документы, он надел очки и открыл папку.

– Сколько же времени прошло с тех пор, как я это видел. Мое первое дело в должности старшего инспектора. Запоминающееся начало.

Он вынул фотографию и повернул к свету. Пинскер сидел в углу погребальной камеры, привалившись к стене. Сухая жара пустыни мумифицировала тело. Голова была откинута назад, кожа высохла и была неестественно натянута, словно скелет упаковали в грязную белую оберточную бумагу. В руке покойник держал кожаную маску с ремешками и пряжками. Там где у людей находится лицо, не было вообще ничего – плоское место с двумя маленькими дырочками глаз, щелью рта без губ и небольшой выпуклостью, которая должна была означать нос.

– Красавчик, – проворчал Садек, возвращая фотографию в папку. – В свое время мне пришлось видеть страшные смерти, но эта… Полагаю, вы ознакомились с заключением патологоанатома?

Халифа ознакомился и должен был признать, что чтение не доставило ему удовольствия. В результате падения в шахту Пинскер сломал обе ноги, правую руку и три ребра. Кроме того, у него была разорвана селезенка, серьезно поврежден затылок. Несмотря на тяжелые травмы, он остался жив. Об этом свидетельствовал тот факт, что он сумел переползти в погребальную камеру, соорудить примитивные лубки для сломанных конечностей и наложить на голову повязку. Из-за давности события и мумифицированности тела точная оценка оказалась невозможна, но, по мнению патологоанатома, после падения англичанин прожил еще два или три дня. И только потом скончался от обезвоживания, потери крови и повреждения внутренних органов. Можно не сомневаться, его смерть не была безболезненной.

Садек закрыл папку и снял очки.

– Так что вы хотели прояснить?

– Кое-что в связи с показаниями женщины, – ответил Халифа, протягивая руку и принимая обратно папку. – Этой ингилезии. Миссис… – Он переворошил листы и нашел фамилию: – Боуэрс. Есть нечто такое, чего я не понимаю.

Садек поднял стакан, сделал глоток чаю и жестом дал знак Халифе продолжать.

– Согласно ее показаниям, она гуляла с мужем в горах и задержалась, чтобы… – он снова сверился с записями, – чтобы сделать то, что иногда требуется делать дамам. Полагаю, это означает…

– Пописать.

– Вот именно. Но споткнулась, упала, покатилась по склону и провалилась в шахту. – Халифа поднял глаза на Садека, и тот едва заметно кивнул, давая понять, что собеседник правильно изложил цепь событий. – Еще она заявила, что до этого не заметила отверстия в шахту, поскольку оно было завалено ветвями.

На этот раз Садек не кивнул, только смотрел на Халифу. Уголки его губ слегка поднялись, изображая подобие улыбки.

– Показания снимали вы? Так? В день происшествия после того, как женщину переправили на вертолете в Центральную больницу Луксора?

– Насколько помню, все так и было.

– Понимаю, дело давнее, но не могли бы вы сказать, какой она вам показалась? Было ли у нее сотрясение мозга, спутанное сознание?