Лабиринт Осириса - Пол Сассман (2013)

Халифа стал бешено цепляться руками за плоскую поверхность, а ноги стукнулись о вертикальную стену. Он понял, что все-таки долетел до края шахты. Нащупал ступней выступ стены и перенес на него вес тела. Но выступ не выдержал, и нога провалилась в пустоту. Халифа ощупывал камень, ища, за что бы уцепиться. Но под пальцами была лишь гладкая, грязная плоскость, и он чувствовал, что сползает вниз.

– Боже, помоги.

Он вжался локтями и предплечьями в пол и попытался подтянуться. Не хватило сил. Хотел закинуть ногу на край. Не получилось. Ногти царапали голый камень, ступни молотили по стене шахты. Он соскальзывал в пустоту.

Мелькнула мысль: «Вот и все. Я труп».

Задыхаясь, он продолжал перебирать ногами по стене. Его хватка ослабевала. Последним отчаянным усилием он вывернул ногу влево, и ступня наткнулась на что-то крепкое, на что-то металлическое. Шип? Костыль? Халифа понятия не имел. Ему было безразлично. Важно было то, что он сумел поставить на него ногу, опереться и перенести вес тела. Мышцы вопили от напряжения, только что готовые сдаться руки вновь цеплялись, подтягивали и наконец вытащили его на плоский край провала. Халифа откатился от пропасти и, уткнувшись лицом в пол тоннеля, пытался отдышаться.

– Спасибо тебе, Боже! – прошептал он. – Спасибо, спасибо, спасибо.

Потрясенный и в то же время ликующий, он пару минут лежал, давая сердцу успокоиться. Затем, не желая оставаться в лабиринте ни на мгновение дольше, чем требовалось, стал искать пистолет и, найдя, пошел по тоннелю. Через тридцать метров почувствовал, что стены по сторонам исчезли. В то же мгновение ударился лодыжкой о металлическую направляющую и ощутил доносившийся издалека запах чеснока.

Он вышел в главную галерею.

Переступил через рельс, повернул направо и начал подъем. Ему казалось, что спускался он здесь дни, недели, целую вечность назад. Тогда с каждым шагом в нем рос страх, теперь он чувствовал, как страх убывает. Выше, выше, ближе, ближе к выходу, дальше от ужасов подземелья. И вот пол под ногами выровнялся, и пальцы коснулись опоры металлической погрузочной платформы. Халифа прошел под ней, миновал пещерообразную камеру у входа в рудник и наткнулся на раздвигающиеся железные ворота.

Он помнил, что оставил их открытыми. Теперь же створки были плотно сдвинуты – видимо, теми, кто скатил в галерею бочки. Халифа просунул пальцы в щель и попробовал отодвинуть панель. Он не боялся, что снаружи кто-то есть, хотел только поскорее увидеть небо и вдохнуть свежий воздух.

Панели слегка разошлись, и он внезапно увидел свет. Какой-то тусклый, мутный, коричневатый. Сначала это сбило его с толку, но он сообразил, что на место повесили маскировочный брезент. Он ткнул в него рукой и почувствовал, как заколебалась ткань. И одновременно ощутил струйку свежего воздуха. Отошел на шаг, прицелился в щель и во второй раз срезал пулей новый, повешенный на дверь замок. Освободил стягивающую створки цепь, раздвинул ворота и пролез под брезентом. Свет, брызнув ему в лицо, ослепил.

Халифа сделал неверный шаг вперед, упал на колени, воздел руки к небу и возблагодарил Аллаха за то, что тот сохранил ему жизнь.

Затем поднялся и поплелся к машине.

Между Иерусалимом и Тель-Авивом.

Бен-Рой был на полдороге в Иерусалим и все еще переваривал то, что сказал ему Геннадий Кременко, когда зазвонил его мобильный телефон. Увидев, кто его вызывает, он чуть не слетел с шоссе.

– Халифа! – крикнул он, прижимая трубку к уху. – Это ты?

Это был в самом деле египтянин.

– Тода ла Эл! Слава Богу! Где, черт возьми, тебя носило?

– Долгая история, – ответил Халифа хриплым, каркающим голосом. – Потом расскажу. Слушай, я понял, в чем дело. Был в шахте. В ней ничего не добывают. Из нее устроили…

– Свалку.

Возникла короткая пауза.

– Так ты знаешь?