Лабиринт Осириса - Пол Сассман (2013)

Но сегодня Сара разозлилась. И очень сильно. До такой степени, что ее не оказалось дома, когда Бен-Рой туда пришел. В пустой квартире он нашел сваленные в кучу на полу в прихожей всякие ремонтные принадлежности – банки с краской, кисти, ящик с инструментами, полки в упаковке и на самом верху убийственная в своей краткости записка: «Ушла к Деборе. Занимайся всем сам».

Что он и делал весь остаток дня, испытывая радость от того, что скоро у него родится первенец, правда, омраченную сознанием, что мать этого первенца считает его отца окончательным кретином.

Хьюстон, Техас

Уильям Баррен посмотрел на противоположный конец стола для заседаний – красноватая кленовая полированная поверхность длиной со взлетную полосу убегала вдаль – и пожалел, что перед тем, как идти на собрание, позволил себе слишком щедрую порцию кокса.

Сначала эта порция была скромной: тоненьким жгутиком длиной в дюйм чистейшего боливийского кокса, аккуратно выложенным ребром его кредитки «Центурион». Так, самая малость, чтобы взбодриться после тяжелой ночи (ну почему они вечно назначают совещания на субботу?).

Но этот жгутик показался на его рабочем столе таким худосочным червячком – иллюзорным и неспособным дать ему заряд на час предстоящей корпоративной скуки, что он вместо того, чтобы вдохнуть кокаин в нос, развернул обертку и подсыпал еще кристаллического порошка. Тщательно растолок углом кредитки и добавил к тому, что уже было приготовлено. Однако и этого показалось мало. Кончилось тем, что он опустошил всю обертку и собрал бугорок размером с мизинец – почти треть грамма. Одним тренированным движением втянул в нос через специально свернутую для этого серебристую трубочку. Облизал обертку, провел по столу рукой, чтобы уничтожить улики, и, весьма довольный собой, отправился в зал заседаний.

Теперь же, двадцать минут спустя, он об этом пожалел. Сердце колотилось, он невольно скрипел зубами, мысли с такой сумасшедшей скоростью галопировали у него в голове и так неожиданно отовсюду выпрыгивали, что он не мог их ухватить. Сидел во главе стола и покачивал ногой, пока другие члены совета что-то мололи о выкупах контрольных пакетов, реструктурировании офшорной доверительной собственности и заявке на подряд разработки египетского газового месторождения. И о том, что если подряд им достанется, все, что было сделано корпорацией до сегодняшнего дня, покажется мелким, а сама корпорация догонит американскую продовольственную компанию «Каргилл» в списке частных компаний, по версии журнала «Форбс».

Они его презирали. Он это знал. Все они. Особенно исполнительный директор Марк Робертс. Считал его обузой. Ничтожеством. Не одним из них. Оказавшимся в совете директоров только потому, что он был правнуком преподобного Джо Баррена, чья крохотная золотоносная концессия в Сьерра-Неваде заложила основу мультимиллиардной империи – корпорации «Баррен». Ничем не примечательный, богобоязненный трезвенник, родившийся, согласно семейной легенде, в бревенчатой хижине всего с одной комнатой, никак не мог предположить, что через три поколения его скромное предприятие разрастется до горнодобывающего и нефтехимического колосса с интересами на всех шести континентах и прямой телефонной линией в Белый дом. И он тем более не мог вообразить, что его правнук будет сидеть на заседании совета директоров, задурив кокаином голову, потому что до этого всю ночь забавлялся с проститутками в комбинации мать и дочь, на радостях, что сумел отбазариться от очередного наказания за вождение в пьяном виде (хотя, если честно, вождение в пьяном виде было лишь верхушкой айсберга).

Да, они его презирали. Марк Робертс, Джим Слейн, Хилари Рикхэм, Энди Роджерсон. Уильям обвел глазами стол и ощутил накал неодобрения в каждом из сидящих в зале заседаний членов совета. А самое сильное исходило от конференц-экрана в дальнем конце стола, с которого смотрело серое, обрюзгшее лицо его отца, парившее в воздухе, словно чудовищный шмель.