Исчезнувшая армия царя Камбиса - Пол Сассман (2004)

— Значит, говоришь, их было трое?

— Двое египтян и один европеец, — кивнула Тэйра. — Очень высокий, с огромным родимым пятном на щеке. Я видела его в Саккре и возле отеля.

— Что он говорил?

— Он спросил меня: «Где она? Где недостающая часть?»

— Это все?

— Еще он упомянул об иероглифах.

— Иероглифах? — Глаза Дэниела сузились.

— Он сказал: «Где иероглифы?»

— Ты не ошиблась? Он употребил именно это слово?

— Да.

Дэниел глубоко затянулся дымом.

— Иероглифы, — задумчиво произнес он, обращаясь скорее к себе. — Какие иероглифы? Скажи, после приезда ты ничего не покупала? Безделушки, сувениры?

— У меня не было времени.

— По твоим словам, тот же мужчина побывал и в павильоне на раскопках?

— Я уверена в этом.

Он смолк, потирая виски. В распахнутое окно влетела оса, уселась на кромке стакана.

— Что ж, — сказал Дэниел после продолжительного молчания, — по-видимому, они думают, в твоих руках находится то, что принадлежит им. По их мнению, эту вещь ты получила от своего отца. Возникает два вопроса. Что это? Почему они считают, будто этот предмет был у твоего отца?

Занятый мыслями, он подошел к диванчику и сел, чуть расставив ноги. Позу эту Тэйра хорошо помнила, она означала, что Дэниел погрузился в транс и его мозг как машина просчитывает тысячи возможных вариантов. Лицо археолога исказила улыбка, почти гримаса: очевидно, процесс доставлял Дэниелу радость и боль одновременно. Минуты две в номере стояла полная тишина, затем Дэниел поднялся.

— Пошли. — Затушив в пепельнице окурок сигары, он направился к двери.

— Куда? В полицию?

Дэниел усмехнулся:

— Нет — если тебе нужны хоть какие-то ответы. В полиции у тебя примут заявление и тут же о нем забудут. Местные порядки мне известны.

— Тогда куда же?

Он раскрыл дверь.

— В Саккру. В павильон твоего отца. Начнем оттуда. Идешь?

Их взгляды встретились. В глазах Дэниела Тэйра видела давно знакомые ей решимость и силу. Но теперь к ним прибавилось и нечто новое, чего раньше она никогда не замечала. Тэйра не сразу поняла, что это — чувство вины.

— Да, — сказала она и забросила за плечо рюкзачок. — Иду.

ЛУКСОР

По дороге из Деир эль-Бахри Юсуф Халифа сделал остановку, чтобы увидеться с доктором Масри аль-Масри, директором фиванского Совета по делам древностей.

В службе древностей доктор Масри был легендой. Придя в нее еще юношей, к семидесяти годам он имел все основания занимать куда более высокий пост, но всегда без колебаний отвергал многочисленные и весьма заманчивые предложения. В Фивах прошла вся его жизнь, и аль-Масри с детства ощущал необъяснимую привязанность к разбросанным вокруг города памятникам седой старины. Он без остатка отдавал свои силы делу их защиты и охраны; несмотря на то что у него не было никаких ученых степеней или званий, окружающие обращались к аль-Масри с почтительным «доктор» — отчасти из уважения, отчасти из страха. Характером старый чудак мог сравниться лишь с Тотом, древнеегипетским богом-громовержцем.

К моменту приезда Халифы он оказался занят. Инспектор опустился в кресло у двери кабинета, закурил и принялся рассматривать видневшиеся в окне руины заупокойного храма Аменхотепа III на противоположной стороне дороги. Из-за двери слышались отголоски ожесточенного спора.