Исчезнувшая армия царя Камбиса - Пол Сассман (2004)

В первый раз стрелка подвела забывчивость. Механизм автомата был абсолютно исправен. Прозвучала очередь, в толпу полетели пули. Они рвали в клочья плоть, дробили кости; песок быстро впитывал брызнувшую кровь. Началась паника: кто-то бежал прочь, кто-то несся прямо на своего палача, в воздухе звенели вопли ужаса и боли. Скорчившись, лежал на боку американец с видеокамерой. Обезумевшая толпа смела полисменов, и те, распростертые на песке, не имели сил поднять хотя бы голову. Сквозь треск выстрелов слышался покрывавший крики отчаяния смех молодого египтянина.

Расправа продолжалась еще секунд десять. У подножия каменных статуй застыли в нелепых позах человеческие тела. Не справившись с новым магазином, египтянин отшвырнул бесполезное оружие и бегом устремился вверх по склону холма.

Однако уйти он успел недалеко. Бросившиеся следом пятеро торговцев настигли его, повалили на песок и принялись избивать — как были, босыми ногами.

— Саиф аль-Тхар! — со смехом кричал юноша, сплевывая хлеставшую из носа и рта кровь. — Саиф аль-Тхар!

16

КАИР

От внезапного пробуждения Тэйра вздрогнула. Поджав колени, она села в постели и осмотрелась. Постель стояла в номере Дэниела. В голове Тэйры мелькнула страшная мысль: неужели он… Однако одежда была на ней, а в следующее мгновение Тэйра увидела сложенные в углу диванчика простыни. Она посмотрела на часы: стрелки показывали почти полдень.

— Черт, — прошептала Тэйра, опуская ноги на пол.

Ее голова раскалывалась от боли. На столике у постели она увидела бутылку минеральной воды, скрутила синюю крышечку и сделала несколько жадных глотков. За окном слышался уличный гомон. Ничто в номере не говорило о присутствии Дэниела. Не было даже крохотной записки.

Вчерашняя неожиданная встреча оставила в душе Тэйры тягостное и неприятное ощущение, как будто придя сюда, в отель, она сама себя унизила. Хорошо бы убраться отсюда еще до возвращения хозяина. Допив воду, Тэйра оставила на листке бумаги пару строк с неловкими извинениями, подхватила рюкзачок и вышла. Знать о том, где она остановилась, Дэниел не мог.

На улице Тэйра зашагала в сторону минаретов с аркой, но тут же развернулась — не дай Бог столкнуться с ним! — и уверенно направилась в глубь старого торгового квартала.

Пыльная и узкая улочка была полна прохожих: несли на головах корзинки со свежеиспеченным хлебом женщины, деловито сновали в толпе разносчики, у небольших повозок с впряженными осликами суетились дети. При других обстоятельствах Тэйра с удовольствием понаблюдала бы за жизнью оживленного уголка, вбирая в себя незнакомые звуки и экзотические запахи, но сейчас она ощущала только сильнейшее нервное напряжение. Громко сигналившие мопеды, молотки жестянщиков, рвавшаяся из сотен радиоприемников музыка сбивали с толку, дезориентировали. Ноздри щекотала вонь гниющих отбросов, плотная стена из человеческих тел вызывала клаустрофобию. Тэйра прошла мимо группы подростков, которые выгружали из небольшого пикапа листы меди, молодой женщины рядом с высокой стопкой пустых джутовых мешков, двух занятых игрой в домино стариков. Тэйру смущали устремленные на нее со всех сторон взгляды. Мужчина на строительных лесах прокричал что-то ей вслед, но она, не повернув головы, продолжала пробираться сквозь толпу. Хотелось лишь одного: как можно быстрее оказаться в тишине и спасительной прохладе отеля.

Минут через десять Тэйра вышла к перекрестку, где на тяжелой деревянной колоде мясник рубил головы курам. Египтянин вытаскивал птицу из клетки, взмахивал отточенным топориком и бросал трепыхавшую крыльями тушку в пластиковый мешок. Колоду кольцом обступили зрители, и Тэйра, удивляясь собственному интересу к отвратительной сцене, приблизилась.