Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила - Мэри Стюарт (2018)

– Café français, дорогая? – сказал он.

Но и компьютер с двумя чашками кофе в придачу не смог удержать меня от сна после ланча. Я вынесла вторую чашку кофе в сад, и там, наедине с нагоняющим дремоту гудением пчел, под спокойный плеск моря уснула.

Это был очень короткий сон, получасовая дремота, но, должно быть, довольно глубокая, потому что напряжения как не бывало, и, проснувшись, я не ощутила состояния похмелья, которое обычно бывает после дневного сна. Я чувствовала себя посвежевшей и бодрой, и у меня было радостное предвкушение скорого свидания с Фрэнсис. А уж Фрэнсис, конечно, будет знать, что делать…

Я не стала додумывать эту мысль до конца, мне даже не хотелось признаться в ней самой себе. Я села, выпила стакан успевшей нагреться воды – она была подана с кофе – и принялась прилежно писать открытку Джейн, с которой вместе снимала комнату в Афинах. И мне не было дела до того, что Джейн страшно удивится, получив ее, я просто сказала себе, что мне надо прогуляться, а открытка будет хорошим поводом спокойно пройтись до деревенской почты. Я даже не задумалась, почему мне нужно кому-то объяснять причину прогулки или почему, в конце концов, мне понадобилась эта прогулка после вполне приличного перехода, который я уже сегодня совершила. Джейн, сказала я себе, торопливо строча свое послание, будет очень приятно получить от меня весточку.

Сообщение, которое должно было вызвать у нее ошеломляющий восторг, выглядело следующим образом: «Приехала сюда сегодня; все очень красиво и спокойно. Фрэнсис должна приехать днем. Она будет потрясена, когда увидит цветы, и изведет массу денег на пленку. Гостиница, кажется, хорошая. Надеюсь, будет достаточно тепло, чтобы купаться. Пока. Никола».

Я четким почерком написала это безыскусное послание и взяла его с собой в холл. Тони сидел там, положив ноги на стол, и читал «Любовника леди Чаттерли»[23].

– Не поднимайтесь, – остановила я его. – Я просто хотела узнать, нет ли у вас марки. Только одной, на открытку внутри страны, в одну драхму.

Он опустил ноги, пошарил под столом и выдвинул забитый доверху ящик.

– Конечно есть. Вы сказали, в одну драхму? – Длинные пальцы перелистнули три-четыре тусклых листа почтовых марок. – Вот. Только две остались. Вам повезло.

– Спасибо. Ой, а по пять есть? Я могла бы тоже взять их заодно, для авиапочты в Англию.

– Посмотрим. Пять… Как приятно, что первый же наш турист знает все ходы-выходы. Я так никак не могу запомнить подобных вещей, клерк бюро информации вышел бы из меня преотвратительный. Расписание поездов просто ввергает меня в панику, ничего не могу разобрать.

– Значит, вы приехали в подходящее место. Или вы хотите сказать, – невинно заметила я, – что еще не писали писем домой, с тех пор как приехали в Грецию?

– Голубушка, я еще не успел как следует отряхнуть с ног пыль дорогого моему сердцу дома старого священника. Нет, к сожалению, по пять драхм нет, только по две и по четыре. Вы не очень спешите? А то я могу раздобыть для вас несколько?

– Не беспокойтесь, спасибо, мне все равно хочется выйти на разведку. Ой, простите, не могу даже за эту марку с вами сейчас рассчитаться, я оставила кошелек наверху. Спущусь через минуту.

– Не стоит из-за этого волноваться. Мы занесем в счет, вдвойне за услугу, как в «Рице».

– Нет, кошелек мне все равно понадобится, купить марки в деревне. Да и темные очки надо взять.

Я оставила открытку на столе и пошла наверх в свою комнату. Вернувшись, я убедилась: открытка не сдвинулась ни на миллиметр, я бы могла в этом поклясться.

Я улыбнулась Тони:

– Надеюсь, в этом городе все-таки есть почтовое отделение?

– Конечно есть. Но не обижайтесь, дорогая, если я дам некоторые указания. В Айос-Георгиосе все очень просто. Идите по главной улице и прямо к морю. Приятной вам прогулки. – И он снова погрузился в книгу.

Я забрала свою почтовую открытку и вышла на улицу.