Седьмая чаша - Кристофер Сэнсом (2010)

— Либо в нем действительно поселился дьявол.

Барак развернулся, открыл дверь и вышел.

В тот вечер все мы легли спать за полночь. Когда Гай уходил, я проводил его и уже на пороге шепотом рассказал о деле Стродира.

— Так я и думал, — сказал он.

Тамазин я отвел к себе домой. Барак принес из Олд-Бардж кое-какие вещи, и я устроил Тамазин в той же комнате, где она жила, когда ухаживала за мной во время болезни в прошлом году. Моя домоправительница ужаснулась, увидев ее лицо. Когда жена Барака устроилась на втором этаже, Джоан отвела меня в сторону и прошептала:

— Бедная девочка!

— Да-да, — ответил я. — Простите, что снова втягиваю вас в разные неприятности.

Я рассказал ей, что на Тамазин напал человек, которого мы разыскиваем, и что я послал привратника к Харснету за охраной.

— Тамазин и мастер Джек почти не разговаривают друг с другом. Как же так? После того, что с ней произошло…

— Я знаю, Джоан. Между ними встала ее обида и гордость Джека. Мы должны попытаться как-то помирить их.

— Но как же можно вмешиваться в отношения между супругами, сэр?

— Если этого не сделать, они скоро перестанут быть супругами.

Джоан выглядела испуганной, усталой и внезапно постаревшей. Я вспомнил, что давно собирался нанять для нее помощницу по дому, но так и не сделал этого. Я положил руку на ее плечо.

— Все будет хорошо, — сказал я с уверенностью, которой на самом деле не ощущал.

Взгляд, которым Барак наградил меня, спустившись этим утром к завтраку, красноречивее любых слов давал понять, что обсуждений его супружеской жизни он больше не потерпит. Тамазин страдала от боли во всем теле и поэтому осталась лежать в кровати.

Харснет откликнулся на мое послание с удивительной быстротой. Едва рассвело, от него пришел человек, мускулистый мужчина лет тридцати с угловатым лицом и цепким взглядом. Он сообщил мне, что его зовут Филипп Орр, что он — один из вестминстерских констеблей и согласился присмотреть за домом из уважения к коронеру, человеку, по его словам, хорошему и богобоязненному.

«Еще один праведник», — подумал я, хотя и был благодарен Харснету за то, что тот так быстро предоставил нам охрану.

С Орром коронер прислал письмо. Он писал, что желает срочно допросить настоятеля Вестминстерского собора Бенсона относительно бывшего лекаря и двух его помощников. Харснет просил меня и Барака сопровождать его и сообщал, что будет ждать у ворот аббатства в половине девятого утра. В письме также содержалось напоминание об утреннем заседании суда прошений в Вестминстерском дворце, где я должен присутствовать. Я был благодарен коронеру, что он не забыл и об этом.

— Он действует весьма расторопно, — сказал я Бараку, когда мы направлялись к Темзе, чтобы найти лодку.

Погода была теплой, но моросило, и ветер швырял нам в лицо пригоршни мелкого дождя.

— Лорд Кромвель всегда был хорошим воспитателем, — откликнулся Барак.

— Харснет — религиозный радикалист. Надеюсь, это не повлияет отрицательно на его профессиональные навыки.

— А мне он показался весьма умным, — ответил Барак.

Я промолчал, чувствуя, что мой помощник сейчас готов превратить любой разговор в перепалку.

Мы снова проделали путь от причала Уайтхолла до Вестминстера. Капать стало сильнее, и я порадовался, что догадался уложить документы в кожаную сумку, которую нес Барак. Вместо того чтобы повернуть, как обычно, налево, во двор Нового дворца, мы прошли мимо сторожки у ворот бывшей аббатской тюрьмы и оказались на Сивинг-лейн. Дождь прекратился, по небу бежали небольшие безобидные облачка, а их тени играли в догонялки, бегая друг за другом по земле.