Седьмая чаша - Кристофер Сэнсом (2010)

— Где находится церковь, которую посещал мастер Бьюнс? — спросил Харснет.

— В Клеркенвелле. Тамошним радикалам следует поостеречься, не то епископ Боннер и до них доберется.

— Остался ли у миссис Бьюнс кто-нибудь из родных, кого вы знаете?

— Нет, сэр, — ответил муж. — Мы не были близки до такой степени, чтобы рассказывать друг другу о родне. Фрэнсис временами бывал раздражителен, а вот Этель…

Он снова посмотрел на прикрытое тело.

— Этель была славной, порядочной женщиной, хоть и жила во грехе.

— Мы хотели бы проводить ее в последний путь, — пропищала женщина.

Ее муж поднял глаза на Харснета.

— Скажите, сэр, что здесь, по-вашему, произошло? Я спрашиваю лишь потому, что хочу знать, не угрожает ли и нам опасность? Может, в округе завелись воры?

— Вам ничего не грозит, — ответил Харснет, — но до тех пор, пока мы не проведем расследования, большего я сказать не могу. Вы же никому не должны рассказывать о смерти миссис Бьюнс, потому что это может помешать следствию.

— Но как…

— Ни одной живой душе! Считайте, что это приказ именем короля. Какое-то время здесь будет оставаться охранник, а вы можете отправляться домой. И спасибо вам за помощь.

— Бедные старики, — покачал головой Харснет после того, как супружеская пара удалилась, и сразу же его тон стал деловым и собранным: — Ну ладно, Мэтью, если, по-вашему, мы должны ехать в Вестминстер, то нам следует поторопиться. Мне хочется поскорее узнать, что вы там разгадали. Вы, Джанли, остаетесь здесь. Стерегите дверь и гоните любопытных. Я прикажу, чтобы тело забрали как можно скорее.

— А я могу вернуться домой? — спросил Гай.

— Да, — лаконично ответил Харснет.

Было очевидно, что он то ли испытывает к Гаю антипатию, то ли не доверяет ему. Большинство людей испытывали подобные чувства из-за цвета его кожи, но в случае с Харснетом я не сомневался, что дело было в религии.

Мы вышли наружу, испытывая огромное облегчение от того, что наконец-то покидаем это страшное место, остановились на крыльце и оглядели широкую площадь. На противоположной ее стороне во двор дома Кэтрин Парр въезжала карета, сопровождаемая четырьмя всадниками.

— К леди Кэтрин пожаловали гости, — заметил я. — Возможно, это сам архиепископ.

— Если и так, то его направляет Господь, — ответил Харснет. — Истинная вера нуждается в помощи этой женщины.

Он спустился по ступенькам и отвязал свою лошадь. Я было двинулся за ним, но Барак удержал меня, ухватив за руку.

— Что дальше? — спросил он. — Что произойдет, когда изольется шестая чаша?

На его вопрос ответил Гай:

— В Книге Откровения говорится о том, что пересохнут великие воды. Евфрат.

— Какую же подлость придумает этот гад, чтобы она символизировала такое? Осушит Темзу?

— Он что-нибудь придумает, — мрачно ответил я. — Но в любом случае еще один невинный человек умрет страшной смертью. А вот какой именно, это только Богу известно.

Глава 32

До Смитфилда Гай ехал с нами, а потом мы остановили лошадей, чтобы попрощаться.

— Так как, Мэтью, увидимся завтра в Бедламе? — спросил он. — Я буду там в девять утра.

Я согласился приехать. Гай тронул лошадь и свернул налево. Некоторое время я смотрел ему вслед, наблюдая, как удаляется его одинокая фигура. Чем дальше он отъезжал, тем заметнее становилась его сутулость.

— А теперь, Мэтью, рассказывайте, — мягко потребовал Харснет. — До чего вы там додумались? И что это за деревянные коробочки везет Барак?

Я повторил свои предположения относительно того, что и Локли, и настоятель, и, возможно, Кантрелл что-то скрывают.

— Может, сначала попробовать надавить на Кантрелла? — предложил Барак. — Пусть подтвердит это.

— С Кантреллом мы успеем побеседовать, а сейчас я хочу взять за шиворот настоятеля, — проговорил Харснет тоном, не предвещавшим ничего хорошего.