Седьмая чаша - Кристофер Сэнсом (2010)

И тут с Гаем произошло нечто такое, чего не случалось с ним, какую бы ужасную картину он ни наблюдал. Он содрогнулся всем телом.

Харснет склонился над прозрачной лужицей возле тела.

— А это что такое? — спросил он и потянулся к ней пальцем.

— Не прикасайтесь! — вскричал Гай, и коронер поспешно отступил назад.

Гай вытащил из кармана медицинский шпатель и опустил его конец в лужицу. Послышалось тихое шипение, и деревянная лопаточка задымилась.

— Витриол, — констатировал он. — Видите, как он пожирает дерево? Он даже частично разъел каменные плитки пола.

— Если эта жидкость настолько ядовита, как мог убийца ждать здесь несколько часов?

— По всей видимости, дело было ночью, и ставни на окнах, выходящих во двор, были открыты. Но даже при этом ему необходимо было находиться рядом с окном.

Барак осматривал буфет. На сушильной доске стояло несколько чашек и оловянных кружек, другие лежали в тазу с грязной посудой. Все говорило о том, что убийца пришел в таверну после закрытия или оказался последним посетителем.

— Джанли! — позвал Харснет, и охранник с неохотой вошел в таверну, косясь диким взглядом на обезображенный труп. — Обыщите остальные комнаты, — приказал коронер, — да пошевеливайтесь.

Все так же неохотно, положив руку на эфес шпаги, молодой человек открыл дверь, ведущую во внутренние помещения и скрылся из виду.

— Может, это сделал Локли? — выдохнул я. — Может, он и есть убийца?

— Не исключено, что Локли тоже убит и лежит в соседней комнате, — проговорил Барак и вытер лоб.

По его лицу градом струился пот.

— «Пятый Ангел вылил чашу свою на престол зверя… — процитировал я Книгу Откровения, строки, которые все мы уже успели выучить назубок. — …И сделалось царство его мрачно, и они кусали языки свои от страдания, и хулили Бога небесного от страданий своих и язв своих; и не раскаялись в делах своих».

Гай наклонился и очень осторожно перевернул изуродованное тело. Из его груди вырвался стон, похожий на рычание. Я заставил себя посмотреть на лицо миссис Бьюнс. Его нижняя часть была залита кровью. Мне никогда не забыть ее мертвых, широко открытых глаз, в которых застыл предсмертный ужас и боль. Гай ощупал ее челюсти, достал шпатель и прикоснулся им к тряпке рядом с лицом женщины и к красному предмету, лежавшему на ней. Затем он подцепил край тряпки и прикрыл ею этот предмет.

— Что… — Не будучи в силах закончить вопрос, я умолк.

— Это ее язык. Этой тряпкой убийца заткнул жертве рот, когда терзал ее, а под конец вырвал у нее язык. Чтобы закончить ту часть пророчества, в которой говорится о том, что «они кусали языки свои». Он вытащил ее язык и сильно ударил ее в челюсть — снизу вверх. Получилось, что женщина как бы сама откусила себе язык.

Гай снова ощупал изувеченное лицо.

— Да, так и есть. Челюсть сломана. После этого она, видимо, и умерла. У нее просто остановилось сердце.

— Что за тварь могла сотворить такое с женщиной?! — воскликнул Харснет.

— Она не первый человек, кого он замучил до смерти, — напомнил Барак. — Коттера тоже сначала истязали, а потом бросили умирать. Но тут все гораздо хуже.

— Когда в Библии говорится про «престол зверя», — заговорил Харснет, — то имеется в виду место, где правит дьявол, а не человек. Проще говоря, человеческий зад. Это тоже напоминает какую-то богохульственную шутку. Дьявольскую насмешку.

Из задней двери появился Джанли, и мы все повернулись к нему.

— Там ничего нет, — сообщил он. — Остальные помещения выглядят вполне нормально.

— Так это сделал Локли? — спросил Харснет, глядя на нас.

— Мне начинает казаться, что убийца все-таки он, — проговорил Барак.