Седьмая чаша - Кристофер Сэнсом (2010)

Чтобы сгладить неловкий момент, я сказал:

— Только что встретил родителей Адама. По их мнению, у мальчика налицо улучшение.

— Мне тяжело смотреть на его отца. Большой, сильный человек, он чувствует себя совершенно беспомощным!

— Со смотрителем Шоумсом проблем больше не возникало?

Эллен снова улыбнулась.

— Нет, сэр. Благодаря вам. Он даже разрешает мне приводить Адама в гостиную, чтобы мальчик находился в компании других пациентов. Доктор Малтон говорит, что это важно для Адама — оказываться в обществе других людей, вырываясь хотя бы изредка из того скорбного мира, который он для себя создал.

— По словам Шоумса, Адам нервирует других пациентов.

— Но уже меньше, чем раньше. Они просят его перестать молиться и молчать. Это тоже неплохо для него. Тут каждый может помочь другому. Но к сожалению, не себе.

— Это не совсем так, — послышался голос от двери, и в комнату вошел Гай.

Я с удивлением увидел в его руке Новый Завет. Мой друг выглядел усталым, и я почувствовал себя виноватым за то, что накануне заставил его мчаться в Линкольнс-Инн.

— Что с Билкнэпом? — спросил я.

— Доктора Арчера надо бы привлечь к суду за предумышленное нанесение тяжких телесных повреждений. Как я понял, Билкнэп обратился к нему с жалобами на непрекращающиеся боли в животе. Из-за них он перестал есть и ослаб, а Арчер своими постоянными кровопусканиями и промываниями желудка ослабил его еще больше. Неудивительно, что он решил, будто умирает. Я прописал ему хорошее питание и постельный режим в течение недели, а потом он сможет отправиться восвояси, и врачебная помощь будет ему не нужна.

— Спасибо тебе.

— Боюсь, миссис Эллиард не понравилось, когда я сказал, что ей в течение некоторого времени придется ухаживать за ним.

— Дороти можно понять. Зрелище Билкнэпа, лежащего на пороге ее дома, напомнило ей мертвого Роджера.

— Она добрая и жалостливая женщина. Я, к своему стыду, даже немного сыграл на этом. Но твоими стараниями Билкнэп теперь мой пациент, и его здоровье для меня превыше всего.

— Не сомневаюсь, — ответил я, а про себя подумал: «Черт бы побрал этого негодяя!»

— Я пообещал проведать его завтра вечером.

— Ты вызвал к нему священника?

— Нет, исповедь ему не понадобится. Наоборот, это повредило бы больному, вернув его к мыслям о скорой кончине.

— Приходи ко мне поужинать после того, как навестишь этого мерзавца. В качестве компенсации за хлопоты. А заодно я заплачу тебе за его лечение. Билкнэпу оно обойдется даром.

Гай улыбнулся.

— Странный он человек! Подробно ответил на мои вопросы о своих хворях, а потом, когда я сообщил ему о том, что его жизни ничто не грозит, он вдруг умолк и больше не произнес ни слова. В том числе ни слова благодарности — ни тебе, ни мне.

— В этом весь Билкнэп. Как-нибудь при случае я расскажу тебе о нем.

Гай развел руками и повернулся к Эллен.

— Ну-с, как наш Адам?

— Позавтракал. И даже улыбнулся мне!

— Значит, делает успехи.

Гай подошел к Адаму и осторожно прикоснулся к его плечу. Мальчик перестал исступленно шептать и поднял свое изможденное лицо.

— Мне нужно молиться, доктор Малтон. Я и без того потерял много времени.

Гай присел на корточки и стал вглядываться в лицо больного, а я подивился гибкости его тела.

— Я опять принес Библию. Давай почитаем ее? Ведь чтение этой книги угодно Господу, как ты полагаешь?

— Если не возражаете, я пойду проведать других пациентов, — произнесла Эллен. — Сисси сегодня чего-то хандрит… Боюсь, с рукоделием у нее ничего не выйдет…

— Спасибо вам за все, что вы делаете! — искренне поблагодарил Гай.

Женщина присела и удалилась. Ее длинные каштановые волосы, выпущенные из-под чепца, взметнулись, накрыв плечи и спину шелковистой пелериной. Я повернулся к Гаю. Тот открыл Библию и пытался разговорить Адама.