Седьмая чаша - Кристофер Сэнсом (2010)

— А к какому лагерю вы относите себя, мастер Шардлейк? — вкрадчиво спросил Хартфорд. — Каковы ваши религиозные взгляды? Я слышал, что вы чуть ли не лаодикиец, человек неусердный в вере.

— Взгляды Мэтью не станут нам помехой, — вклинился Кранмер. — По крайней мере, до тех пор, пока он считает, что мы действуем праведными методами.

На его лице вновь появилась грустная улыбка.

— Тут проблем не будет.

— И кто же станет решать, что есть праведно? — фыркнул Томас Сеймур. — Горбатый адвокат?

Его брат повернулся к нему, внезапно вспыхнув от гнева.

— Клянусь ранами Христовыми, Томас, еще одно слово, и я вышвырну тебя отсюда! Уверен, что от этого человека будет во сто крат больше пользы, чем от тебя.

Томас Сеймур выглядел как побитая собака. Ему недвусмысленно указали, кто здесь хозяин. Кранмер повернулся ко мне.

— Мэтью, я снова приношу извинения за поведение сэра Томаса.

— Это не имеет значения, милорд, — поклонился я, хотя и чувствовал себя глубоко задетым.

Зачем только они связались с этим глупым невежей?

— Мне хотелось бы поговорить с тем рабочим, который обнаружил первое тело, и осмотреть место преступления. Сходство между двумя убийствами настолько очевидно, что это может помочь нам в расследовании.

Кранмер посмотрел на Харснета.

— Где этот человек сейчас, Грегори?

— Я велел на несколько дней посадить его в камеру, чтобы он осознал необходимость хранить молчание. Сейчас он, наверное, вернулся домой. Я велю послать за ним.

— Благодарю вас, коронер.

— Я хотел бы, чтобы вы с Грегори совместно вели расследование, — сказал Кранмер.

— Могу ли я привлечь своего помощника Барака? Он может оказаться весьма полезен.

— А-а, тот самый… — Кранмер улыбнулся. — Да, я знаю, что лорд Кромвель доверял ему. Но больше — никого, в том числе и этого бывшего монаха, а ныне врача. С доктором Гарнеем он нам не поможет, поскольку тот уже несколько недель как похоронен.

— Я понимаю.

— Обо всем происходящем вы будете немедленно информировать меня. Будете приходить только сюда и иметь дело только с моим секретарем, Ральфом Морисом. Больше я никому не верю.

— Да, милорд.

Кранмер встал. Мы с Харснетом последовали его примеру и низко поклонились.

— Грегори, Мэтью, — сказал Кранмер, — я буду молиться нашему Спасителю о том, чтобы ваши труды увенчались успехом.

— Аминь, милорд, — с чувством откликнулся Харснет.

— Вы, вероятно, вынесли дело Адама Кайта на рассмотрение суда прошений? — неожиданно для меня спросил Кранмер.

— Да, милорд. Я подал прошение о том, чтобы ему обеспечили должный медицинский уход, а его родителям не выставлялись счета. Кроме того, я добился медицинского освидетельствования на предмет определения его психического здоровья.

— Я позабочусь о том, чтобы Тайный совет не чинил вам препятствий. Что касается счетов за содержание парня в Бедламе, то вчера этот вопрос поднимался, и при упоминании вашего имени сэр Ричард Рич пришел в крайнее возбуждение. Кто будет производить освидетельствование? Доктор Малтон?

— Да, милорд.

Кранмер кивнул, подумал и опять воззрился на меня своим всепроникающим взглядом.

— Ни лорд Хартфорд, ни я не хотим, чтобы мальчика выпустили. По крайней мере, до тех пор, пока его не вылечат, чтобы он больше не доводил окружающих до исступления своими сумасшедшими выходками. Пока его следует держать в безопасном месте.

— В годину испытаний христиане должны быть мудры, как змеи, и просты, как голуби, — проговорил Хартфорд.

У него было очень грустное лицо.

— Я понимаю, милорд.

Кранмер улыбнулся.

— Вот и хорошо. Позаботьтесь о том, чтобы этот ваш старый экс-монах не превратил его в паписта.

Значит, ему известно о прошлом Гая, подумалось мне. Он наверняка навел справки.