Больная любовь - Джесс Хилл (2021)

В общем, чтобы остановить домашнее насилие, нам нужно не только научить мужчин уважать женщин. Надо научить их уважать других мужчин, убедить их в том, что надо дать друг другу достаточно свободы и пространства для полноценной эмоциональной жизни. При этом женщины также должны согласиться жить в таком мире. Чтобы достичь этой цели, сильному полу придется пересмотреть представления о своих правах и собственном статусе. А это очень скользкий момент, который могут поставить под вопрос даже самые верные союзники феминистского движения. Патриархат обманным путем внушает всем: чтобы быть «настоящим героем», надо с молодых лет избавляться от эмоциональности, интуиции, эмпатии. Считается, что тогда мужчина сможет претендовать на власть в «реальном мире», где успех измеряется тем, насколько у тебя все под контролем. Это ложь, убивающая как женщин, так и мужчин. Женщины становятся потенциальными жертвами разрушительной мужской ярости, питаемой унижением. Волна насилия может накрыть их где угодно – на улице, если они гуляют одни ночью, или даже дома, причем опасность будет исходить от близкого и любимого человека. Однако мужчины также становятся жертвами лжи. Представьте себе деструктивную силу, порождаемую в мужчине стыдом, у которой есть два полюса: одним концом она бьет по окружающим, а другим по самим насильникам. Эти люди скорее умрут, чем признаются в том, как болит у них душа. Патриархальная система пожирает их. Они так боятся дать волю чувствам, показать свою слабость! Невозможность эмоционального развития личности – один из главных факторов, толкающих австралийцев к самоубийству. Только в 2017 году 2348 мужчин в Австралии покончили с собой – это самый высокий показатель за десятилетний период. [28]

Пришло время остановить разрушительную волну насилия, нагнетаемую мужским стыдом, иначе она продолжит уничтожать как женщин, так и мужчин.

И, кстати, не менее опасна она и для их детей.

Глава 6. Дети

Нет ужаснее муки, чем носить в себе нерассказанную историю.

Майя Энджелоу «Я знаю, отчего поет птица в клетке»Холодным октябрьским утром в предрассветных голубоватых сумерках пятнадцатилетняя Карла[88] стояла на платформе со школьными друзьями и ждала поезда. Девочка нервничала. Много дней она ждала этой минуты. Поезд приближался, и она не прямо, а намеками дала понять одному из приятелей, что собирается сбежать из дома, после чего отдала ему свой мобильный телефон, чтобы отец не смог отследить ее перемещений. Затем забрала у одного из друзей проездную карту: так будет легче сбить с толку полицейских, если они попытаются вычислить маршрут беглянки по данным с проездного, который прикладывается как на станции выезда, так и на станции прибытия.

Из раздвижных дверей вывалилась веселая стайка студентов и школьников, спешащих на занятия. Карла забилась в угол вагона, низко опустив голову, чтобы камеры слежения не могли запечатлеть ее лицо. На каждой остановке у нее учащалось сердцебиение. «А вдруг полиция уже знает, где я? Сколько у меня еще времени до того момента, когда он меня настигнет?»

Прошло более года с тех пор, как по решению суда девочку отправили жить к отцу. Тогда ее мать, вместе с четырнадцатилетней Карлой и ее братом Заком (он младше на три года), поймали стражи порядка, после того как семейство провело в бегах девять месяцев. Только так они могли избежать выполнения вынесенного ранее Семейным судом распоряжения. Согласно этому документу отец, Джон, получал полную, единоличную опеку над детьми и им запрещались любые контакты с матерью.