Больная любовь - Джесс Хилл (2021)

В стране есть такие офицеры, как Уэрн. Эти люди дают потерпевшим свой личный номер телефона и позволяют звонить в любое время дня и ночи, если понадобится помощь. Они приходят в отделение в нерабочее время, чтобы срочно принять заявление, потому что знают: к началу их следующей смены пострадавшая может передумать. Они понимают, что заявительницы с травмированной психикой не всегда в состоянии изложить события в точной хронологической последовательности, как положено для протокола. Добросовестные инспекторы тратят свое время, помогая пострадавшим восстановить картину преступления. Они знают, что насильник попытается манипулировать жертвой и необходимо дать ему отпор. И, что самое главное, они оказывают помощь, вне зависимости от того, насколько женщина расположена к тому, чтобы покинуть абьюзера, и вообще настроена ли она на сотрудничество с властями. В первую очередь они стараются сделать все, что в их силах, чтобы обеспечить ей безопасность, даже если она сопротивляется такой помощи.

Что нужно сделать, чтобы полиция услышала крик о помощи и отнеслась к ситуации серьезно? Сразу предъявить в отделении сине-черные кровоподтеки?

К сожалению, такая поддержка со стороны полиции – скорее исключение, чем норма. Вроде бы стражи порядка проходят специальные тренинги по работе с домашним насилием. Они теперь обязаны брать под арест любого, кто проявляет хоть какую-то агрессию к ближнему, и вообще довольно строги к любым формам абьюза. Но, несмотря на все это, жертвы жалуются, что полицейские не принимают их страхи всерьез, говорят с ними неуважительно, принимают сторону обидчика или не арестовывают его, к примеру, за нарушение запрета на приближение. Профессор права Хизер Дуглас провела опрос в Брисбене с участием 64 переживших семейное насилие. Она обнаружила, что большинство женщин, вызывавших полицейских, сочли отклик на свои просьбы о помощи по меньшей мере недостаточным. [16] Значительная часть респонденток призналась, что к их заявлениям не проявили интереса, они не встретили понимания, а многим показалось, что никто не относится к ситуации серьезно, даже когда в наличии есть охранный ордер. «Мне неприятно об этом говорить, но у меня создалось впечатление, будто от меня пытаются отвязаться», – признается Сюзан, одна из потерпевших, участвовавшая в опросе. Молодой человек угрожал ей, и она рассказывала полиции о том, что он неоднократно нарушал предписания охранного ордера. Однако ей не удалось заставить полицейских действовать. «Как-то я сказала офицеру…что они игнорировали все жалобы, которые я подавала последние шесть месяцев, и что мое положение стало хуже. Агрессия партнера нарастает. Что же мне нужно сделать, чтобы быть услышанной? Неужели необходимо, чтобы я явилась в отделение, вся покрытая сине-черными кровоподтеками?» Исследование Хизер Дуглас показало, что, даже когда женщины и дети подвергаются значительному риску, это никак не мобилизует правоохранителей. «Одна женщина рассказала, как она вместе с детьми пряталась в спальне, когда ее бывший муж являлся пьяный и злой и пытался проникнуть в дом, – говорит Дуглас. – Она поменяла замки, но агрессор с такой силой пытался запихнуть ключ в скважину, что тот сломался прямо в личинке. Тогда экс-супруг спустился в подвал и принялся колотить снизу в пол спальни. Полиция приехала только через два часа. К тому времени скандалист устал и заснул под домом. Полицейские лишь пожали плечами: “Да ладно, теперь-то вы в безопасности”. Им предъявили сломанный замок, мать семейства записала на диктофон угрозы мужа, но ей все равно отказывают в помощи».