Больная любовь - Джесс Хилл (2021)

* * *Когда я только приступала к изучению проблемы домашнего насилия среди коренного населения Австралии, я знала лишь самое основное: полиция часто не принимает всерьез жалобы женщин и толком не расследует нападения на них и даже убийства. Историй о «халатно проведенных расследованиях» полно[163]. Одна из них связана с гибелью двадцатипятилетней Квементиайе Грин, матери двух детей, которую нашли мертвой на пустыре в городке Теннант-Крик в 2013 году. Ее сожитель Родни Шеннон находился рядом, однако следователь счел, что это ничего не доказывает, а является лишь «иррациональной презумпцией». [8] Следствие предпочло поверить свидетельству Шеннона, что Грин заколола себя сама. Подобную же версию полицейские Северной Территории приняли и в другой раз, когда столкнулись со смертью тридцатиоднолетней Натали Маккормак, работавшей с молодежью в приюте Танджентьере в Элис-Спрингс. Несмотря на то что ее муж не раз был замечен в абьюзе, полиция сочла удовлетворительным его заявление, что супруга совершила самоубийство с помощью ножа. При этом, по мнению следователя, не было представлено никаких доказательств в пользу такого предположения. [9] Маккормак убили в 2015 году, но обвинение так никому и не было предъявлено.

Вскоре я поняла, что все эти факты лишь поверхностно обозначают проблему. Помню момент, когда стало ясно, как мало мне известно. Я ехала в машине и слушала подкаст под названием «Занавес» (Curtain), в котором беседовали Эми Маккваир и юрист Мартин Ходжсон. Последний выдал монолог, от которого у меня захватило дух и накатила волна ярости. Начал он со смелого утверждения: «Полиция и социальные службы не просто не поддерживают аборигенок, они активно наказывают тех из них, кто осмеливается заявлять о домашнем насилии». Сначала мне это показалось преувеличением. Но Ходжсон привел конкретный пример: в прошлом году аборигенка обратилась в полицию, рассказав о том, что ее дочь подвергается домашнему насилию. Ведь мы именно к этому побуждаем граждан: помогайте друг другу, выступайте от имени близких, если те не решаются пожаловаться властям на то, что с ними происходит. В итоге заявительница оказалась в тюрьме. Почему? Потому что полиция явилась к ней домой (по ее же просьбе), стала проверять ее документы, обнаружила неоплаченный штраф за содержание незарегистрированной собаки и судебное предписание на погашение задолженности[164]. После чего стражи порядка поместили заявительницу за решетку на несколько недель! Она могла провести там и больше времени, но, к счастью, кто-то оплатил наложенное на нее взыскание. Показательно: полиция сочла, что разобраться с административным нарушением, связанным с собакой, важнее, чем защитить жизнь и безопасность двух аборигенок. Вопрос о происходящем в этой семье насилии даже не поднимался. А та, что осмелилась искать защиты для дочери, оказалась в заключении в женской тюрьме в Мелалеуе. [10]

Я не могла поверить своим ушам. Арестовать и поместить за решетку женщину за то, что не оплатила штраф, после того как та вызывала полицию, чтобы получить защиту? Мне необходимы были дополнительные доказательства того, что полиция действительно исходит из установки «наказать заявителей», поэтому я позвонила Ходжсону. Будучи адвокатом, он бесплатно помогает не только жертвам домашнего насилия, но многим невинно преследуемым, в том числе в других странах. Он защищал австралийцев, ложно обвиненных в терроризме за рубежом, а также консультировал афроамериканцев, которые получили сроки за преступления, которых не совершали. Все это он делает из дома, расположенного на побережье в Новом Южном Уэльсе. Его основной заработок остался таким же, каким был в давние студенческие годы, – по ночам он пишет для авто– и мотожурналов. Во время нашей беседы сказывалось недосыпание Мартина: предшествующую ночь он провел в машине – дежурил у дома одной аборигенки. Он приехал туда не для того, чтобы в случае необходимости спасти ее от нападок бойфренда, а чтобы защитить ее от полиции!