Её Дневник - Татьяна Адриевская (2020)

Сколько ещё принижений мне придётся вытерпеть? Сил уже не осталось. Совсем. Разговор с братом добил меня полностью. Отец соизволил смиловаться и поставил вопрос ребром. И только от меня зависит, на какую сторону упадёт монета. Если я попрошу прощения у него и у бабы Лиды за своё «хамское» поведение, меня ожидает несколько иная участь. По завершении учебного года меня отправят за границу на обучение по обмену. Главное – с глаз долой, а как уже не особо важно, можно и разыграть благородный жест. Интересно, если бы «замечательная Олеся» знала, что действительно творится в золотых стенах особняка Соболевых, она бы продолжала хотеть оказаться на моём месте? Мечтала бы ездить на БМВ, носить дорогую одежду и побрякушки с драгоценными камнями? Сейчас я готова отдать ей всё, лишь бы вырваться отсюда.

Я соврала Андрею, когда звонила и говорила, что у меня всё хорошо. Лишь бы его не впутывать. Ведь Кирилл прав, отец одним движением руки отправит компанию «ПалитРа» в небытие, оставит молодых тружеников без источника дохода и порубит им все связи, что они смогли наладить за неполные три года работы. А вот в том, что Владимир Воронцов за сына не вступится, я уверена на девяносто девять процентов. Проверять вероятность одного процента как-то очень уж боязно.

Пишу сразу после разговора с отцом и плачу. Я трусиха и «благородный папочка» прекрасно знал, как быстро поставить меня на место. Выбрала вариант малой крови и своего очередного унижения. Просила прощения, чтобы остаться в городе до конца мая. А за это время я хорошенько продумаю план, как, наконец, срезать короткий поводок и вырваться из вечной моральной давки. А ведь ещё к проклятой бабке ехать, унижаться. Это после всех её ядовитых слов! Господи, Олеся, иди же на моё место!

– Как мне теперь к тебе обращаться? – спросила я у отца, когда он с довольным выражением лица выслушал мои извинения.

Отец посмотрел на меня достаточно странным взглядом, будто сразу не понял вопрос. Видимо в его сознании, так же как в моём, ещё не усвоилась эта страшная истина – мне всё известно. Затем немного нахмурился и ровно произнёс:

– Для меня ничего не изменилось, Милана. Тебе решать.

Я кивнула, желая его ужалить.

– Хорошо. Оставим всё как есть. Будет довольно странно для твоих деловых партнёров, если я начну называть тебя Николаем Михайловичем. Хотя Лидия Алексеевна уже изъявила пожелание в соблюдении субординации.

Он нахмурился ещё больше.

– В отношении неё тоже можешь оставить всё как прежде. Хочу предупредить – Кире по-прежнему ничего не известно. Пусть это останется так.

Кивнула и отвернулась, чтобы уйти.

– Я не отпускал, – холодный голос резанул по уху и я моментально замерла.

Что ещё? На колени упасть?

– Какие у тебя отношения с младшим сыном Воронцова?

Вот тогда мне снова стало страшно и даже не за себя. Отцу доложили, где я вчера была, как пить дать! И в этот раз он придал этому гораздо большее значение, чем в прошлый.

– Никаких, – соврала ему, не оборачиваясь.

– Интересно… А вот он сегодня утром заявил моему личному помощнику, что намерен оставить Виталия Полянского «не у дел».

Старалась не выдать своего волнения, когда отец обошёл меня. Не дала ему поймать мой взгляд. Мне казалось, если он сможет заглянуть мне в глаза, то увидит всё, что происходило у меня с Андреем в последние два месяца. И все мои извинения вмиг сойдут на «нет».

– Не смей с ним больше видеться, Милана, – процедил он сквозь зубы. – Ладно бы кто другой! Но из всех обеспеченных молодых людей ты связалась со скандальным неудачником! Ты знаешь, какая о нём ходит слава?

«Знаю! Только вот мои отношения с Андреем гораздо чище и правильней, чем у твоего сына с его любовницей!» – я проглотила эти слова. Не позволю себе больше раскрывать рот.

– Он вовсе не такой, как о нём говорят… – вместо этого сказала я.