Её Дневник - Татьяна Адриевская (2020)

Не помню, писала ли я сюда… Я влюбилась. В Воронцова разумеется. Если подумать, понимание этого чувства пришло ко мне ещё в то время, когда я на стены лезла, оборвав с ним общение по собственной же инициативе. И если сравнивать те чувства, что я испытывала раньше к Лёше и то, что испытываю сейчас к Андрею – небо и земля. Раньше я парила в розовых облаках, стоило лишь увидеть белоснежную улыбку Лёши, с трепетом хранила воспоминания наших недолгих встреч, представляла наше первое свидание и первый поцелуй. Сейчас это кажется таким блеклым, толком и не верится – а было ли вообще?

То, что творится со мной сейчас, при виде Андрея, я даже описать не могу. Он всегда вызывал во мне целый град самых разных эмоций, начиная с нервного напряжения и заканчивая безграничным восторгом. На протяжении этой недели, он день за днём влюблял меня в себя всё больше, устраивал романтические сюрпризы, дополняя их страстными поцелуями и заставляя сгорать в его объятиях. Если бы месяц назад мне кто-нибудь сказал, что я буду заниматься сексом на столе во время романтического ужина, или в машине по пути на вертолётную площадку, ни за что бы не поверила! Но я действительно это делала, сродни какой-то училке, из-за которой Андрея чуть не отчислили. Разумеется, я не смогла удержать язык за зубами и высказала ему всё, что думаю по поводу его поведения в выпускном классе. Забыть выражение его лица было бы невозможно: растерянно-изумлённое, с круглыми, тёмно-синими глазищами почти на пол лица. И угораздило же мне припомнить папин рассказ о школьных приключениях Андрея прямо в разгар поцелуя. Только вот вместо смущения Андрей довольно улыбался моим гневным тирадам и в самый пик негодования, когда хотелось выдать ему увесистую и звонкую оплеуху, за то, что он даже не пытался разыграть виноватое выражение на лице, мне снова заткнули рот поцелуем. Я и думать забыла о каких-то учительницах, но к несчастью Андрея – на время.

– Очень красивая, когда ревнуешь… – низко говорил он, осыпая моё лицо поцелуями.

– Я не ревную! – фыркнула я. – Ты меня просто бесишь…

– Я тебя с ума свожу, – самодовольно важничал он и принялся меня щекотать.

Я хохотала как никогда в жизни – до слёз. Упрашивала, чтобы Андрей меня выпустил, но мои просьбы, казалось, никто не слушал!

– Не пущу, пока не признаешься! Я тебе нравлюсь… Очень сильно…

– Мне не нравятся парни, которые своих же училок…

– Милана! – перебил возмущённо Андрей.

– Не могу больше, пусти!

– Во-первых, – он ещё интенсивнее забегал пальцами у меня на ребрах, – Это было сто лет назад!

– А-ха-ха-х! А ты неплохо сохранился за столько-то лет…

– Во вторых, – он снова меня уверенно перебил, не давая выкрутиться. – Я был семнадцатилетним пацаном, у которого гормоны били через край! А тут такое внимание от женщины лет на семь-десять постарше. Да меня же совратили, несовершеннолетнего! Сердце разбили! Проявила бы сострадание, а ты ругаться сразу!

– Не заговаривай мне зубы! Скажи ещё она тебе серенады под окном пела и кольцо на палец просила! – у меня уже слёзы от смеха текли.

– Ну, серенады, может, и не пела, а вот на кольцо точно рассчитывала!

– Пусти!

– Пущу, когда признаешься! Давай: Андрей, ты мне очень сильно нравишься!

– Если только самую малость, – откровенно лгала я, сама не понимая, почему так стыдилась признаться в своих чувствах.

– Всё-таки ты врушка, малышка Соболева! – его неугомонные пальцы внезапно замерли, крепко вжимаясь мне в спину. – Врушка, от которой я без ума!

Он снова поцеловал меня, заставляя сердце трепетать от волнения. Я действительно была самой счастливой девушкой в мире, уверенная в том, что мои чувства взаимны. Закончилось всё очередным спонтанным страстным сексом. Надо же, пишу в дневник ЭТО слово так легко… Раньше бы точно перефразировала, а если вдруг и написала, смущалась бы безмерно.