— Дальше, — без заминки продолжила дама, — принятие решения, бывает, затягивается… Все это время вы можете заказывать нужные вам вещи, ваш лимит по сравнению с обычным будет значительно увеличен. Если разрешение будет положительным, вы должны будете отработать все потраченные на ваше содержание деньги. Если нет — вас оставляют в Выселках, долг прощают, но с довольствия снимают. Все понятно?

Кариен безразлично кивнул. Илия пропустила все мимо ушей. Казалось, вокруг играют какой-то непонятный спектакль, куда и ее пытаются зачем-то вовлечь. Какое, в бездну, довольствие? В Сотах все еще сидят демоны, Гариэль что-то задумал, а о Кариене она даже начинать думать не рисковала.

— Распишитесь, что с правилами ознакомлены и согласны, — Мессалина пододвинула какие-то бумажки, получив желаемое, тут же аккуратно сложила их в красную папку. — Желаю удачи.

После заговорил Гариэль. Его тон был весьма извиняющимся.

— Стемнеет уже часа через три, но мы не можем оставить вас здесь на ночь. На кухне вам соберут еды и отправят в Выселки. Если поторопитесь, успеете добраться к новому месту жительства до темноты. Карту дам.

Потом немного подождал, ответа не получил и встал первым.

— Ну что же, пойдемте тогда…

Через два часа они шли по лесу, словно и не было никакой встречи с даксами. Разве что Кариен двигался быстро вперед, только изредка оглядывался убедиться, что Илия не отстала.

Под ногами хрустели странные толстые листья, так за зиму и не сотлевшие. Если утром они спускались с возвышенности, сейчас наоборот, поднимались куда-то вверх. Иногда Кариен сверялся с картой и немного менял направление. И молчал.

Было в этом нечто неправильное. Будто между ними теперь какая-то стена. Или пропасть. Или просто перегородка из толстой кожи, какими делят внутреннее пространство в общинных домах орков. В общем, что-то между.

На Илию давило его молчание. Оно подзадоривало, будоражило, как обманчиво безопасное молодое вино, медленно, но неуклонно. Оно не давало успокоиться и прислушаться к разуму.

Не стоит пить, когда не знаешь меры. Или когда отвык пить.

Она все-таки не сдержалась. Портальная башня давно уже скрылась с глаз, вокруг поднимались деревья с изогнутыми стволами, удивительно похожими на волны, как их рисуют дети.

Илия остановилась, покрепче упираясь ногами в неустойчивый лиственный покров на земле и громко спросила:

— То, что ты там сказал — это правда?

Кариен затормозил и еще через пару шагов застыл.

— Да, — тихо ответил. Только потом оглянулся и внимательно посмотрел на Илию, его улыбка была невеселой, вымученной, как неприятная обязанность, от которой невозможно уклониться. — Но ты можешь думать, что я соврал ради спасения своей драгоценной демонской шкуры. Я же вижу… тебе так будет проще.

Он развернулся и твердо отправился дальше.

Илия вдруг ухмыльнулась своим подозрениям.

— Боишься? — вызывающе спросила его спину.

Кариен тут же замер.

— Да, — еле слышно ответил.

Сразу стало невероятно стыдно. Илия опустила голову.

— Прости.

— За что? — его спина ощутима напряглась.

— Ну… на всякий случай.

Через пару мгновений Кариен неожиданно расслабился, шумно выдыхая.

— На всякий случай?

— Ну да. Я последнее время только и делаю, что перед тобой извиняюсь! Не знаю уж, почему.

Он развернулся так быстро, что хвост описал красивую дугу. Глаза на осунувшемся лице заискрились, словно загораясь.

— Может, совесть мучает?

— Меня?! С какой стати?

— Именно сейчас? Может быть… даксы оказались не такие уж кристальные, как ты думала? — с тайной невеселой улыбкой спросил, неторопливо подходя ближе.