На Грани. Книга 2 - Литта Лински (2020)

— Было бы чего разбираться-то, — презрительно хмыкнул тюремщик. — Твое дело — харчи этим ублюдкам разнести, а дальше сиди и с косым Дормом в кости режься, попивая дрянное вино, что гонит его сестрица. Неужто не справишься? Один раз как человека тебя прошу. Ну очень мне надо сегодня вечером до Торговой части добраться, пока лавки не позакрывались. Такое, понимаешь, выгодное дельце…

Знаем мы ваши выгодные дела, про себя подумал Марил. Отнимают у заключенных все ценное, а потом, видно, распродают в Торговой части. У самого Ростина забрали пару перстней и пояс с серебряной пряжкой. Вещей было не жаль, все равно на Гедрикины поганые деньги куплены. Между тем стражники продолжали спорить, теперь вновь говорил новичок.

— Ну а ежели напутаю чего? Ты же мне потом и настучишь по рылу, Син, — в голосе чувствовалось явственное недоверие к собеседнику.

— Ну и трус же ты, Хидик, — Син словно выплевывал слова. — Хватит уже трястись за свою шкуру. Не меня ты боишься, а их, — должно быть, в этот момент страж указывал на камеры с заключенными, но Марил этого видеть не мог. — Думаешь, отопрешь решетку, тут они на тебя и набросятся. Так, а, Хидик?

— Вовсе не так, — обиженно возразил новенький. — Чего их бояться-то?

— Вот, слышу наконец речь мужчины, а не трусливого хорька, — Син решил выразить одобрение. — Ничего они тебе не сделают. Опасные все в кандалах, а самые страшные, те еще и к стене прикованы.

— Да я и не боюсь! — Хидик, похоже, начал раздражаться.

— Ну так подмени меня сегодня, а тебя потом выручу. Как есть обещаю!

— Смотри не забудь, — проворчал Хидик, похоже, сдаваясь.

Беседа закончилась, вновь воцарилась тишина, но узнику уже не было так скучно, как прежде. Прошло больше трех часов, прежде чем Марил увидел наконец Хидика. На стражника мелкий тщедушный человечек походил слабо. Рыжие волосы с изрядной проплешиной, взгляд какой-то неуверенный. Да Син полный идиот, если доверил этому задохлику обходить заключенных. Видно, очень уж нужно было стражнику в Рыночную часть. На какой-то миг Марил даже испытал к рыжему неудачнику что-то вроде сочувствия. Скорее всего, ему уже досталось от тех заключенных, что он успел обнести ужином. Немало небось наслушался, бедняга. А вот не надо давать собой помыкать тому, кто сильнее. Впрочем, сочувствие длилось недолго.

Жалость и сострадание к ближнему остались в той, прошлой жизни. Тот Марил был мягкотелый добряк, умеющий убедить себя, что терпит жену потому, что прощает, а не потому, что он жалкое ничтожество, попавшее под власть тупой, жадной и сволочной бабы. Тот Марил не мог обидеть и уличной собаки, не то что восстать против супруги. Лишь однажды решился он на бунт, уйдя от Гедрики к пусть не самой молодой и красивой, зато доброй и простой женщине. Но не прошло и пары месяцев, как совесть и чувство вины совершенно доконали неверного супруга, заставив поверить, что он просто умрет, если не вернется к законной жене. И он вернулся… чтобы спустя не так уж много времени убить ее. Вновь Марил почувствовал искушение погрузиться в пучину жутко-сладких воспоминаний, но не поддался ему. Сейчас нужно собрать остатки своего разума и воли, которые и в лучшие-то дни не были его сильными сторонами.

Усилия увенчались успехом, и узник вполне владел собою, когда рыжий Хидик зашел в камеру с миской похлебки, поверх которой лежал ломоть хлеба. Жалкая внешность нового тюремщика мало волновала Марила, он сосредоточил все внимание на связке ключей, которую страж крутил в левой руке, время от времени слегка подбрасывая. На заключенного Хидик покосился с явным недоверием и плохо скрываемым опасением.

— Боишься меня? — почти весело спросил Ростин.

— Вот еще! — рыжий попытался придать себе внушительный вид, исполненный презрения к жалкому заключенному. — Это ты жену, что ли, прикончил? — против воли Хидика в голосе его слышалось любопытство и еще что-то трудноуловимое.

— Я, — Марил вполне дружелюбно кивнул.