Второй шанс. Книга 2 - Юлия Ляпина (2019)

Сначала наследство было передано по мужской линии в соответствии с законом о наследовании. Однако граф Ломбрей, на землях которого располагалось поместье дворянина, официально признал Мэйбл законной дочерью Вильяма. И, соответственно, права на поместье должны были перейти к ней.

Племянник подал жалобу на ущемление своих прав как кровного родственника по мужской линии. А также привел в суд свидетелей, подтвердивших развод на основании незаконности брака.

Однако в это время совет лордов принял закон о праве первородства, и суд склонился в сторону Мейбл. Тогда Роберт привел в суд свидетелей, утверждавших, что Элис была неверна Вильяму. Соответственно, Мэйбл не может быть наследницей, ибо ее отец неизвестен.

Пока секретарь зачитывал дело и приглашал свидетелей, я внимательно рассматривал заявителей. Мэйбл нервно кусала губы и прятала под передник натруженные руки. Роберт кривил губы в усмешке, поглядывая на кузину, и время от времени бросал ей какие-то уничижительные словечки, заставляющие женщину вздрагивать.

Я поманил к себе Ломбрея, который, как следовало из дела, признал законность рождения Мэйбл:

– Граф, расскажите мне, что вы знаете об этом деле.

Седовласый мужчина помрачнел, глядя на женщину, и уточнил:

– Что вас интересует, Ваше Величество?

– Каким человеком был Вильям? Почему он не женился на Обри сразу? И, наконец, почему не признал детей?

– Мерзавцем он был, простите Светлые! – Граф нервно куснул длинный седой ус. – Но вояка отменный, вот и заслужил земли. Но земли пустые. Ни деревень, ни приличного дома. Обри была та еще кокетка. Хороша, ничего не скажешь! Но семья давала за ней только одежду и посуду.

Я отвлекся на минуту, заметив, как пристально Инира разглядывает свидетелей, еще не приведенных к клятве.

Граф продолжал:

– Элис была не так хороша, но приданое за ней давали хорошее. Серебром. Очевидно, это все и решило. – Граф поморщился и, вынув из кошеля кусок тонкого полотна, утер выступивший на лбу пот.

– Присядьте, граф. Право, вы прекрасный рассказчик, – попросил я, давая знак Радолену. Тот понятливо притащил стул с высокой спинкой и мягким сидением.

– Свадьба была шумной. Одри, как я помню, пыталась протестовать, говоря, что была помолвлена с Вильямом раньше, но ее никто не слушал, – граф грустно вздохнул. – Потом Элис и Вильям уехали буквально в чистое поле и начали строить дом на ее деньги.

Я кивнул Радолену, и он сделал пометку на небольшой дощечке, которую держал под рукой.

– Она была рачительной хозяйкой, – граф даже слегка улыбнулся. – Приглашала мастеровых, хорошо кормила рабочих и многие решили не уезжать. Вскоре на их землях появились деревни, пошли подати. Поместье стало доходным. И тут опять появилась Обри. Она так и не вышла замуж… сильно подозреваю – потому, что Вильям регулярно навещал ее.

– Получается, Элис выполняла свой супружеский долг, считаясь женой, а Обри в это время жила с родителями? – уточнил я.

– Да, – подтвердил граф. – Старые девушки у нас редкость. Если уж случается такое, то родители предпочитают сделать взнос в монастырь, чтобы уберечь бедняжку от произвола опекунов, но Обри почему-то жила с родителями.

– А потом? – Я уже понял, что дело это не зря тянется так долго.

– Потом Вильям объявил о разводе и при всем честном народе вытолкал Элис из дома в том, в чем та была. Детям, правда разрешил забрать игрушки и одежду. Я в то время был в отъезде, – сокрушенно проговорил граф, вновь кусая ус, – я бы не допустил такого обращения с женой.

– Не тужите, граф, расскажите, как она жила дальше?