Узел - Оксана Сергеева (2020)

— Я и есть девственница. — Она хохочет. Ее громкий, вызывающий смех растворяется в темноте, а я замолкаю, в первые секунды не веря в услышанное.

— Врешь.

— Неа, — с самодовольным смешком подтверждает, перебирая ногами скрипучий песок.

Теперь хохочу я.

Климова. Девственница. Моя Климова — девственница.

Окидываю ее взглядом. Некоторое время наблюдаю, как она старательно разглаживает джинсу на правой коленке, и снова взрываюсь хохотом.

— Ну, все. Замолчи, — толкает меня в плечо, желая усмирить, а сама тоже давится смехом.

Я перехватываю ее руку, больно стиснув узкое запястье, и могучим рывком привлекаю к себе.

— Если ты кому-нибудь отдашься, знай, я тебя придушу, — злобно обещаю, и это не шутка.

— Леднёв, пусти. Мне больно.

— А ты не дергайся, тогда больно не будет.

— Ты меня уже так достал, что я видеть тебя не могу, — цедит сквозь зубы, но все же безвольно клонится ко мне, и я перехватываю руки так, что Настя не может даже шелохнуться.

— Климова, заткнись. У нас перемирие. Замолчи. Просто закрой рот.

Мне не нужны слова. Ни одно из всех, что она сейчас может сказать. Ее выдает тело. Оно рассказывает мне больше, чем могут рассказать самые цветистые фразы. Я слышу, как стучит у нее сердце и меняется дыхание. Как расслабляется непреклонно сжатый рот, под натиском моих губ…

Глава 9

…полуправда ничего не стоит…

Настя

— Переезжай ко мне.

— Что? — Я прекрасно разобрала слова Филиппа. Они прозвучали достаточно внятно, но мне, как и многим другим, свойственно задавать глупые уточняющие вопросы лишь для того, чтобы потянуть время.

— Переезжай ко мне, — еще тверже предлагает, вернее, настаивает он.

— А ты умеешь удивлять, — смеюсь, пытаясь иронией сбить серьезность предложения.

— Ничего удивительного. Я бы сказал, это закономерно.

— Начал с вопроса о самочувствии, закончил переездом. Мне кажется, это не телефонный разговор.

— Какая разница? Тем более для личных встреч у тебя в последнее время нет… времени. Я заеду…

— Я еще на работе.

Разговор внезапно приобретает такой оборот, что усидеть на месте становится невозможным. Я выхожу из-за стола и начинаю ходить туда-сюда по кабинету.

— После работы.

— После работы мне нужно встретиться кое с кем.

— С кем? — подозрительно расспрашивает Филипп.

— С Панкратовым, — вздыхаю, — я тебе о нем говорила.

— Мне это не нравится.

Вздыхаю громче.

— Мы договаривались, что ты никогда не будешь лезть в мои рабочие дела.

— А это рабочие дела?

— Да! — Останавливаюсь у окна и замираю взглядом на двигающейся по противоположной стороне улицы фигуре. Женщина старается идти быстро, но все же выбивается из общей массы, отстает. Потому что прихрамывает…

— Тогда почему ты не решаешь их в рабочее время?

— Филипп, прекрати. Я даже не собираюсь это обсуждать.

— А когда ты соизволишь хоть что-нибудь со мной обсудить? У тебя всегда нет времени, ты всегда занята, всегда на работе…

— А раньше было по-другому? — резко спрашиваю я, но Филипп молчит. — Когда-то было по-другому? — еще резче.

— Нет, — глухо признается он. — Так было всегда.

— Тогда в чем проблема?

— Проблема в том, что… мне кажется, ты как-то изменилась ко мне… и что-то изменилось в наших отношениях.

Господи, терпеть не могу эти мелодраматические признания.

Да, в наших отношениях что-то изменилось.

В наших отношениях появился Леднёв, и я изменяю тебе с ним!

— Это нормально. Ненормально, когда в отношениях ничего не меняется. Кроме того, ты прекрасно знал, что я не тихая домашняя кошечка.

— Нормально — это когда изменения происходят к лучшему.

— Когда-то ты мне говорил, что встреча со мной — это лучшее, что случилось в твоей жизни.