Узел - Оксана Сергеева (2020)

— Хороший мальчик. Я привыкла к парням постарше и никогда не буду встречаться с малолеткой. Не могу я встречаться с малолеткой, извини… — Она впервые запнулась, и это принесло мне небольшое удовлетворение. Как и тень растерянности в ее светлых глазах. — Пока. Удачно тебе съездить на сборы.

Настя скрывается в подъезде. Сбегает от меня и нашего разговора. Но я не бросаюсь вслед — стою, чего-то жду и прислушиваюсь к ощущению пульсирующей крови в висках.

Пойти за ней мне мешает не гордость. Гордость моя раздавлена, растоптана, расплавлена огненной лавой новых ощущений. Пойти за ней мне помешало смятение. До этой минуты я даже не предполагал, что роман с Климовой кончится, не успев толком начаться.

Я никогда не страдал бессонницей — чтобы сна ни в одном глазу, — но в эту ночь не сплю. Сначала ломаю голову, стараясь найти способ приблизиться к Насте. Потом убеждаю себя, что не сдохну без нее от одиночества. Устаю от этих мыслей уже под утро, когда в разгоряченный мозг возвращается трезвая мысль и когда небо вспыхивает сполохами, будто там, за домами, кто-то варит сталь.

Трезвомыслия мне хватает ровно на три дня. Пока я вновь не сталкиваюсь с Настей в магазине. Она проходит мимо меня, небрежно и холодно кивнув головой, как старому полузабытому знакомому. Я успеваю заметить блеск ее глаз, а потом вижу уже только спину, прямую гордую. Настя удивлена, хотя постаралась этого не показать. Конечно. Я же должен быть в Анапе. Но на сборы я не еду, отказавшись от поездки практически в последний момент. Мама в недоумении. Папа недовольно и настойчиво пытается выяснить, в чем причина такого спонтанного решения, но бросает это дело, так ничего не добившись. Я же стою на своем: расхотелось. Имею право остаток каникул хоть раз побездельничать, а не рвать жилы на тренировках. Потом отец неожиданно ломает руку. Я вожу его в больницу, переживаю за него, успокаиваю мать… К слову, самостоятельно ездить за рулем мне еще нельзя, мне же еще нет восемнадцати. Но разве кто хоть слово скажет Валерию Николаевичу? Он у нас большой начальник.

Я даже радуюсь этой внезапно накатившей суете, потому что она отвлекает меня от мучительного беспокойства во мне самом. Правда, длится это недолго.

Вечер следующего дня — и я у Климовой.

Хочу поговорить спокойно. Хочу договорить. Нам есть что выяснить между собой.

— Никита! Я тебе все сказала! Что ты хочешь от меня? — с порога набрасывается она на меня, лишая надежды на мирный разговор.

— Много чего хочу. Тебе все озвучить?

— Не надо сюда ходить. Это бессмысленно, — смотрит на меня ясно, твердо, не мигая.

Понятно, что лучшая защита — нападение. Вот только это далеко не лучшая тактика в отношении меня.

— А ты привыкла, что все происходит, только как ты хочешь? Отвыкай. Со мной так не будет.

Мы перебрасываемся громкими фразами, постепенно вступая в жесткую перепалку.

В самбо есть тактика изматывания противника обороной. С этого момента именно в таком ключе складывается наше общение с Климовой. Настя нападает — я обороняюсь, изматывая ее собой. Своим присутствием в ее жизни. Своим в ее жизнь вмешательством. Буквально преследую, не даю прохода. Спасибо Тае — знаю про Климову все. Куда она уходит, откуда приходит, чем занимается на выходных и в будни.

Меня сводит с ума то, что она разыгрывает передо мной полное равнодушие.

Меня сводит с ума, как она его разыгрывает, но ее холодность имеет надо мной какую-то особую власть. Каждый раз я поражаюсь железной, чисто мужской решимости в ней и демонической силе воли. В какой именно момент чувства к Насте полностью подчиняют меня себе, я и сам не знаю. Все происходит неуловимо. Незаметно. Сначала она раздражает меня, волнует, не выходит из головы. Я часто думаю о ней, а потом проходит время — и вот уже бешено ревную, хочу, чтобы она всегда была рядом… и просто хочу ее… до безумия…