Узел - Оксана Сергеева (2020)

Мы молча допиваем кофе. Спрашивать про работу не хочу, какой смысл — Плесовских работает с отцом, у них общие дела, которые, честно говоря, мне не интересны. А больше говорить не о чем. Вот и смотрим чаще в телевизор, чем друг на друга.

— Сам-то замерз, наверное?

— Нет, — улыбается он.

— Ты очень выручил меня, правда.

— Не благодари.

Тыльной стороной ладони Дёма легко касается моего лица, я, не замечая этого жеста, ставлю чашку на столик и тянусь к лежащему около него пульту от телевизора. То ли Дёмку перемкнуло, то ли мое движение было воспринято как рывок навстречу, но он хватает меня за лицо и целует в губы. От удивления я даже не сопротивляюсь, и лишь когда оказываюсь опрокинутой на спину, понимаю, что Плесовских не собирается останавливаться. Его руки шарят по моему телу, губы все крепче прижимаются к моим губам.

— Демьян! — вскрикиваю я, а он еще судорожней стискивает меня. — Плесовских! — яростно толкаю его в грудь.

Он, приходя в себя, разжимает руки, его глаза проясняются, и их тут же заволакивает виноватое выражение.

— Кофе тебе показалось мало? — Я отползаю от него в угол дивана и поправляю на себе одежду. Одергиваю задранную юбку и собравшуюся на груди кофту.

— Настя прости…

— Плевала я на твое прости. Ты совсем спятил?

— Я не хотел…

— Еще как хотел! Уходи… — Мой голос обрывается на высокой точке, и я замолкаю: щелкают дверные замки. Тося вернулась, и она не одна. Меня обдает жаром, когда я слышу в прихожей знакомый голос.

— Давай поговорим, — умоляет Плесовских.

— Наговорились уже.

— Настён? — В комнату заглядывает Таисия и, увидев Демьяна, приходит в легкое замешательство. Я пребываю в таком же — кого-кого, а Леднёва встретить сегодня я точно не ожидала.

— Тебе нужно уйти, — говорю я Дёмке и решительно подталкиваю его в прихожую, где сую ему в руки пальто.

— Давай поговорим, — тихо просит он. — Ты же все понимаешь, я бы никогда…

— Понимаю. Все нормально. Иди. Тебе пора.

— Настя! — он поднимает голос, бессильно хватая меня за руки.

Стоящий в дверях кухни Никита оборачивается. Демьяну пофиг, он не смотрит на него, он смотрит только на меня, в глазах почти ужас, паника, знает же, что я больше никогда его к себе не подпущу. Но Леднёв сверлит его пронзительным взглядом, замечая и золотые часы, и дорогущее пальто. Он признает в нем одного из тех «ухажоров постарше», про которых я ему говорила. А еще Леднёв… смеется! Это раньше он на любого, кто проявлял ко мне какое-то внимание, кидался. Сейчас ему все равно. Он забавляется, глядя на нелепую сцену, разыгравшуюся у него на глазах. Его смешит, как растерянно Дёмка хватает меня за руки, как тщетно пытается что-то втолковать. Мне ничего не остается, кроме как выпихнуть Плесовских на площадку. Не устраивать же сцен при Никите, он и так достаточно увидел. Мне стыдно. Я и сама не знаю почему. Но мне ужасно стыдно.

Проводив Демьяна и надев равнодушную маску, приношу на кухню пустые чашки и почти радостно здороваюсь с Леднёвым. Он так же «радостно» бросает мне ответный привет.

— А что этот тут делал? — спрашивает Тося прямо.

— Домой меня привез.

— А что с машиной?

— Сломалась. У родителей оставила, папа разберется.

В спальне пиликает телефон, и Тося со словами «это меня» улетает отвечать на звонок.

— Как дела? — Я сама непринужденность, от улыбки аж скулы сводит. Наливаю себе кофе, чтобы чем-то занять руки и на чем-то сосредоточиться. Хоть на чем. Кроме Ника.

— Шикарно, — самодовольно отвечает Никита.

— Рада за тебя.

— Угу, у тебя прям на лице написано, что ты за меня очень рада.

— Как «мисс Ноябрь» поживает? — не могу удержаться от сарказма.

— Кто?

— «Мисс Ноябрь». Или уже «мисс Декабрь» на подходе?

Ник громко вздыхает, глядя в ту сторону, куда унеслась Тоська.

— Тебе не стоит переживать за нее, переживай за себя.