Малуша. Пламя северных вод - Елизавета Дворецкая (2020)

– Ты знаешь, когда Альвхильд подросла, мы с Олавом заплатили Перыни за то, чтобы ее допустили к жребию Волховых невест, – сказала она. – До них варяжские девы не ходили в этот круг, выбирали только из Словеновых внучек. Но мы выкупили это право для Альвхильд, для Мальфрид и Альдис. Каждая из них по три года ходила вертеть ту кость, но ни разу стрелка не указала на какую-то из них. А за тобой Дедич приехал сам, значит, Перынь признала наше право приобретенным навек, для всех будущих дев Хольмгарда. И Волх выбрал тебя! Это очень большое дело! – Старуха одобрительно потрепала Мальфрид по плечу. – Значит, он благоволит к нашему роду. Это очень важно сейчас. Особенно сейчас, когда начали поговаривать, что князь бросил эту землю и не исполняет договор… Чем крепче будут наши связи с этой землей, тем мы сильнее. Наши прежние опоры… ослабели, – с неохотой признала она. – И большая удача, если мы сумеем обрести новые.

Она еще раз сжала плечо правнучки, по-новому оценив, какой удачей было ее появление здесь.

– Ведь люди правы, – вздохнула Сванхейд и посмотрела на Бера. – Святослав оставил мне десятую долю дани, но случись что, придет ли он нам на помощь?

– Это все хорошо, если только Волхов не возьмет ее себе, – с мрачным видом добавил Бер. – Прямо на Купалиях. Она училась плавать только в детстве, когда ее отчим обучал сыновей Мистины Свенельдича.

– Еще есть шесть дней. Подучи ее. Я бы не хотела, чтобы Волхов забрал ее насовсем. А мы поднесем дары Перыни, чтобы ее не завозили далеко.

Когда Предслава вышла за Алдана, воевода Мистина как раз поставил его кормильцем своего сына Велерада, и они стали жить все на одном дворе. Велесе было семь лет, Добрыне – шесть, а Малуше пять. Летом Алдан водил питомцев на Днепр и учил плавать, Малуша увязывалась за ними и тоже старалась не отстать. Отважно вступала в состязание с мальчишками, старше нее годами, и злилась, если уступала им. Они говорили, что она похожа на лягушонка. А она им – что они как два щеняти бесхвостых. Но в последние годы в Киеве она не ходила на Днепр, как в детстве, а на Купалиях разве что окуналась и брызгалась водой с другими девками и парнями. Нырять она вовсе не умела.

А предстояла ей не забава. Бер предложил ей поучиться у мостков возле бань, но и Мальфрид, и Сванхейд это отвергли: незачем из будущего священнодействия делать забаву для всей челяди и посада. Тогда решили по-другому. Каждый день, благо погода стояла ясная и теплая, Бер возил Мальфрид к укромному месту на берегу Волхова, за пару поприщ от городца, и заставлял плавать – сначала вдоль берега на неглубоком месте, а потом, убедившись, что она держится на воде, стал отвозить на лодке от берега и отправлял вплавь обратно. Двое мальчишек с веслами сидели на корме, чтобы удерживать челнок с невысокими набитыми бортами, а Бер показывал Мальфрид, как прыгать в воду.

– Тебе нужно просто упасть вперед, – говорил он, стоя на носу долбленки. – Встаешь вот так и просто заваливаешься. Наклоняешься, пока не начнешь падать. Смотри!

Вытаращенными глазами Мальфрид смотрела, как он заваливается головой вперед через борт, в нужный миг отталкивается ногами и входит в воду. У него это получалось так ловко, будто ничего проще быть не может, но ей не верилось, что у нее хватит отваги проделать это самой.

– Видишь, ничего сложного! – через несколько мгновений голова Бера уже показывалась из воды, облепленная мокрыми волосами, и рука призывно махала ей. – Давай сама теперь!

– Я зацеплюсь за борт!

– Не зацепишься! Когда начнешь падать, ноги сами догадаются, что им делать. Руки вперед! Прыгай. А то велю паробкам тебя сбросить! Ну, ты же видела, как надо!

Еще бы не видела! Глаз не сводила. Впервые увидев своего двоюродного дядю голым, Мальфрид чуть не ахнула от восхищения. Это ей нужно было нырять в сорочке – как будет на обряде, но ему-то нет. Тело у него оказалось красивее лица, и волнение от этого открытия мешало ей сосредоточиться.