Рейдер - Мария Коваленко (2020)

Хоть ночь и считается временем для волшебства, но именно на рассвете ежедневно происходят самые настоящие чудеса. Что кажется катастрофой вечером, утром часто превращается в безобидную неприятность. Что разводит людей по разным углам кровати, утром забывается в тесных ласковых объятиях.

Солнечный свет разгоняет пугающих призраков прошлого, а еще, словно великий доктор, врачеватель душ, утро открывает кладовую нервной системы.

Эмоции как разноцветные драже «M&M» высыпаются на голову, стоит лишь на секунду приоткрыть глаза. Удивление, радость, досада, злость — у каждой свой цвет и вкус. И на их фоне большим ослепляющим фантиком сверкает осознание.

Этим утром Марина Рогозина с удовольствием променяла бы осознание на туманное беспамятство. Амнезия была бы намного гуманнее, чем обрушившееся на нее счастье в виде воспоминаний. День, вечер, ночь — одно время суток казалось хлеще другого. Но кто ж спрашивал? Подтверждая гипотезу, что справедливости в мире нет, Рогозина проснулась резко, как от толчка, и окончательно.

Бодрящий кофе ей заменила кровать, чужая и незнакомая. Холодный душ — яркие кадры с событиями прошедшей ночи. Впору было потребовать у хозяина квартиры пепел и, посыпая им голову, отправиться на поиски какого-нибудь дальнего укромного угла.

Кровать Берга под ней, футболка Берга на ней и абсолютно голый зад — тот, кто одевал ее ночью, не утруждал себя такой ерундой, как поиск белья. Поводов сгореть от стыда и самой превратиться в пепел было хоть отбавляй. Щеки пылали. Однако, вопреки здравому смыслу, Марину разбирал смех.

Полоумное хихиканье, от которого на глаза наворачивались слезы — неожиданная реакция на ночь в постели с мужчиной. Даже попытки вернуть себе разум мыслями о предшествующих событиях не помогали. Какой плен? Какая перестрелка? Она почти голышом спала с Бергом, да еще… сама прижималась к нему.

Соблазн списать эти воспоминания на разыгравшееся воображение был велик, но предательница-память рисовала перед глазами слишком реальные картинки. Голую мужскую грудь в миллиметре от ее губ, ее ладонь на сильном плече, успокаивающий, ласковый шепот в тишине и слишком нежные для чужих людей поцелуи. Пусть бы ей это приснилось. Или явилось в виде галлюцинаций. Но какое там! Лимит чудес за последние сутки был исчерпан под ноль.

Имидж самовлюбленного афериста Берга трещал по швам, точно так же, как и ее образ недоступной бизнес-леди с калькулятором вместо сердца. Марина пыталась стать серьезной, но уголки губ разъезжались сами. Щеки уже болели от улыбки, а мозг категорически отказывался приходить на помощь.

Скрученное в валик одеяло между ног, смятая подушка Аарона под головой. Можно было сколько угодно убеждать себя, что так совпало, и Берг ни при чем, но… безумное, больше похожее на эйфорию ощущение можно было списать лишь на одно, вполне здоровое желание. Если ночь рядом с Аароном так повлияла на нее, то даже страшно было подумать, как бы повлияла ночь настоящей близости.

Глава 19. Шах и мат. Часть 2

Для того, чтобы выйти в гостиную, пришлось провести аутотренинг. «Все в порядке. Все нормально. Я смогу», — на третьем повторе Марина чуть не рассмеялась, но этой малости хватило — десять шагов вдоль стеночки, и барьер в виде двери остался позади. «Проще простого!» — тут же поддержала она себя, но нарисовавшийся следующий квест оказался сразу на три уровня сложнее.

О том, что приличные кавалеры на рассвете растворяются, чтобы не смущать свою даму, Берг, похоже, не знал. Мало того! Его величество не только не испарился, он в брюках и белоснежной рубашке, возмутительно сексуально подчеркивающей загорелую шею, сидел перед зеркалом.

Запахнув поплотнее огромный мужской халат, единственную одежду, которую удалось раздобыть в спальне, Марина поздоровалась.

— Аве, Цезарь!

Приветствие должно было прозвучать небрежно, но голос предательски осип.