Рейдер - Мария Коваленко (2020)

— Я сохраню эту тайну безвозмездно, — Марина закусила губу и, сощурившись, осмотрела результат своего труда.

Аарон откашлялся.

— Не доверяю я бесплатным обещаниям.

— Мне вполне хватит «Прайма» и доли Леонова.

— Дочь своего отца! — губы Берга изогнулись в улыбке. — Но это все не то. Чего хочешь для себя?

— У нас сегодня аттракцион неслыханной щедрости?

— Не каждый день мне наводят марафет, — Аарон пальцем указал на щеку.

— Ээ, в таком случае… — Марина задумалась.

Аарон дорого заплатил бы, чтобы узнать, о чем она думает, но вот рисковать с ответом позволить не мог.

— Как ты смотришь на свидание? — не дождавшись окончания фразы, предложил он.

Жаль, под руками не было видеокамеры, чтобы запечатлеть реакцию Марины. В выражении ее лица не было и тени удивления. Одобрение с радостью — просто и открыто. Ни фальши в виде смущения, ни наигранного веселья. Аарон не был уверен, но, скорее всего, именно так реагируют дети, когда на Новый год находят под елкой именно тот подарок, о котором полгода намекали родителям.

Глава 19. Шах и мат. Часть 3

Впрочем, из числа знакомых Аарона похвастаться искренним выражением лица могла сегодня не только Марина. Пару часов спустя в другом конце города еще одно лицо порадовало многих поразительной гаммой эмоций. Сыграть подобное смог бы только величайший актер. Лев Дуров, Олег Табаков, вряд ли кто-то еще.

Широко раскрытые глаза, сжатые в нитку губы, раздувшиеся крылья носа — таким Леонова Леонида Аркадьевича не видел еще никто. Да Бог с ними, с другими — он сам не помнил, когда еще что-то или кто-то шокировало его так сильно.

— На всякий случай повторяю, — прокряхтел председательствующий, — кто желает воспользоваться правом преимущественной покупки акций?

За это повторение Леонов готов был убить финансового директора. Он словно измывался над ним. Однако результат был прежним. Поднятые руки держали все владельцы небольших пакетов, сам Леонов, Плотников и… И тот, кто должен был сейчас сидеть памятником, сложив свои проклятые ручонки на столе или под столом.

— Господа, таким образом… — председательствующий вначале обратился к акционерам с нудной поздравительной речью, а затем повернулся к Романовскому, чтобы уточнить какой-то нюанс.

Что именно, Леонид Аркадьевич так и не услышал. Он вообще не слышал больше ни слова. Люди в зале открывали рты, листали бумаги, пододвигали и отодвигали стулья, но звуков не было. Они словно гасились о какой-то невидимый барьер, которым Леонов был окружен.

Вероятно, этим барьером являлась ярость.

— Лев Семенович, — игнорируя регламент собрания, Леонов встал со своего места. Нужно было срочно брать ситуацию под контроль. — Думаю, нам с Вами нужно кое-что срочно обсудить!

Головы всех присутствующих повернулись в его сторону, а финансовый директор возмущенно затараторил про «подождать», «протокол» и «повестку дня».

— Лев, жду тебя в моем кабинете, — Леонов отмахнулся от председательствующего, как от докучливой мухи. — Поговорим!

Наверное, не нужно было спешить. Возможно, стоило внимательно присмотреться к каждому, кто сидел рядом, но, чуть не сломав от злости дверную ручку, Леонид Аркадьевич вылетел в коридор. Самоуверенность Рогозина била все пределы терпения. Столько лет знакомы, Льву стоило бы знать, что он слов на ветер не бросает. Не пацан! Только, похоже, любовь к риску вывернула дорогому партнеру мозги набекрень.

— Ты думаешь, я шутки с тобой шучу? — проревел Леонов, как только за Рогозиным закрылась дверь приемной. Лучше было бы говорить тише, но его распирало от ярости. Даже вошедшая в кабинет вслед за своим начальником секретарша дала задний ход.

— Считаешь, что все сойдет с рук? — продолжил напирать Леонид Аркадьевич. — Раньше отделывался легким испугом и сейчас сможешь?