Рейдер - Мария Коваленко (2020)

Мышка даже не заметила, как сработала ловушка. Конечно, о том, кто именно как проголосовал, в протоколе собрания не было указано. Только количество голосов. Но на холеной мужской ладони, поднятой за увеличение уставного фонда, она рассмотрела на видеозаписи каждую черточку. Примитивная схема «Большая ложь, маленькая ложь» сработала на «отлично».

— Ты даже не представляешь, как мне жаль, — Марина даже не улыбнулась. Находиться рядом стало неприятно. Андрей все еще держал ее ладонь, но в мыслях Рогозина уже покидала ресторан.

— Но может мы с тобой все же…

Непонятно, на что он рассчитывал, но донести до собеседницы свою мысль ему не дали.

— Сладкая! — неожиданно раздалось из-за спины Рогозиной. — Прости, что задержался. Никак не привыкну к пробкам этого города.

Аарон Берг собственной персоной возник возле их столика, словно выпал из портала в другое измерение. У Романовского челюсть отвисла от такого нахального вмешательства. Он даже поднялся, возможно, чтобы самолично проводить нахала к выходу, но его очаровательная дама вдруг спутала все карты.

— Аарон, милый! — Марина резко встала из-за стола и, забросив руки на плечи Берга, накрыла его губы своими.

* * *

«И как это называть?» — пульсировало в голове Аарона, пока Марина, как к иконе, прижимала свои губы к его. Нет, причина была ясна как день. Чего только стоил бешенный взгляд Романовского, кинутые им на стол деньги и резкий уход. Но почему так?..

От обиды даже злость схлынула. Согласно его плану, акционер сейчас должен был прощаться с ними и бодро топать куда подальше, а Марина — выслушивать лекцию о том, как нужно собирать информацию. И вот, допланировался!

— Все! Аарон, все. Отпусти меня! — Когда Романовский скрылся из виду, в грудь Бергу уперлись два женских кулачка. — Представление окончено.

— Значит, представление? — зло прорычал Берг, прижимая Рогозину еще ближе.

— Ты назвал меня сладкой, — возмутилась жертва.

— Теперь только так и буду называть.

Фыркнув как ежик, Марина снова попыталась вырваться. И вновь ей не позволили.

— Проклятие… Берг, ты мне ребра сломаешь.

— Нет, ребра мне не интересны. А вот… — Аарон осмотрелся. Из-за задранного подбородка губы оказались вне досягаемости, — твоя нежная тонкая шейка… — довольно больно укусил ее за шею.

Какая выдержка понадобилась Марине, чтобы не завизжать на весь ресторан, осталось для Аарона загадкой. Она даже не пискнула, лишь по зловещим искрам в зрачках можно было догадаться, что все демоны Рогозиной проснулись, выстроились в ряд и готовы атаковать.

— Ты сама виновата, — успокаивающе гладя спину, прошептал он на ухо. — С огнем играла.

Красивая женская голова повернулась к нему и, глядя глаза в глаза, Марина процедила:

— Зато я избежала нудных нравоучений о том, как мне стоит поступать, а как нет. И избавилась от Андрея.

Берг чуть не сложился пополам от смеха. На удивленные взгляды других посетителей ресторана было наплевать. Эта женщина вновь обыграла его, и это оказалось феерично.

— Уела! — признался сквозь хохот и раскрыл объятия.

— Проще простого, — Марина воинственно сдула со лба прядь волос.

— Но если бы ты подождала до вечера, — уже без претензии, а вполне мирно продолжил Аарон, — узнала бы, что сейчас Романовский ведет активные переговоры с «Праймом».

Рогозина потерла укушенное место.

— И ты бы поделился со мной этой информацией? — изогнула бровь.

Берг достал из внутреннего кармана сложенный вчетверо листок и передал ей.

— Я обещал делиться.

— Когда рак на горе свиснет, тогда я начну тебе верить.

Недовольное ворчание, больше подходящее вредной старушке, чем молодой женщине, в исполнении Рогозиной вызвало у Аарона улыбку. Спроси у него в этот момент, что именно он испытывает — не смог бы сказать точно. Злость и восхищение сплелись в такое макраме, что сам удивился.