Мисс Петтигрю живет одним днем - Ватсон Винифред (2008)

— Столько, сколько я готова продать. Но я считаю, для поддержания долгосрочной перспективы рынка следует делать вид, что требуемый товар в дефиците. Конечно, сначала можно было бы продать больше, но когда все будут думать, что товар общедоступен, спрос неминуемо обрушится. Мои клиенты хотят считать себя избранными.

— Десять и шесть, — пробормотала мисс Петтигрю. — Минус девять фунтов.

— О, это просто бизнес. Пока никто не знает состава, я могу сама назначать цену. Если секрет просочится, цена рухнет с треском. Люди платят за эксклюзивность.

Мисс Петтигрю показалось, что через нее пропустили заряд электрического тока.

— Но если не возражаете, я спрошу, как вы сами узнали этот секрет?

— Ну, это долгая история, — сказала мисс Дюбарри, — но интересная. Я ездила во Францию покупать акции и встретила там Гастона Леблана. Он один из крупнейших экспертов в парфюмерном деле. Ну, я имею в виду, нельзя было упускать такой шанс, поэтому уже в третьем раунде я уложила его на обе лопатки. Конечно, его идеей было объединить оба предприятия. Но я же не дура. Я понимала, что он купился не на мои прелести. С другой стороны я его крепко зацепила, так что он подарил мне этот секрет в качестве подарка на обручение. Понимаете, ему это ничего не стоило, а в семье секрет был бы в безопасности. Затем я вернулась в Англию.

— В Англию? — переспросила сбитая с толку мисс Петтигрю.

— Конечно, — с негодованием подтвердила мисс Дюбарри. — Он ведь хотел жениться не на мне. Он хотел жениться на «Дюбарри и Ко». Как будто я не понимала. Не одобряю я этих континентальных браков. Он ведь никогда не рассматривал бы меня для вступления в брак без моего бизнеса. А это больше, чем я согласна переварить. Я женщина, и хочу, чтобы мужчина вкладывал больше страсти в свое предложение. Англичане не хотят попасть в бизнес, англичане хотят лечь в постель. Мы еще верим в любовь.

— Нет, — сказала мисс Петтигрю с негодованием. — Конечно, нет. Сама идея! Бизнес, действительно!

Мисс Дюбарри порылась в сумочке и достала пудреницу. Она внимательно всмотрелась в маленькое зеркальце и заново нарисовала рот. Мисс Петтигрю встала. Она смотрела на свое отражение в большом зеркале над камином, всматриваясь в отметины среднего возраста, которые выражаются не в овале лица и морщинах, но в чем-то неуловимом и глубоко укоренившемся: усталом выражении глаз, отсутствии улыбки. Прямые, тонкие мышиного цвета волосы; блеклые и усталые голубые глаза, печальный бледный рот; худое лицо скучного желтоватого цвета.

«Это не исправишь, — думала мисс Петтигрю, — можно сколько угодно колдовать с краской и пудрой, но нельзя исправить цвет лица при плохом питании. И я не знаю, где мне взять хорошую еду».

Вдруг на нее снова нахлынули ужас и одиночество. Лицо перед ней исказила судорога нервного беспокойства. Оно старело и разрушалось на глазах. Все признаки молодости исчезли безвозвратно.

Мисс Петтигрю поспешно отвела глаза от своего отражения. Она посмотрела на мисс Дюбарри, сидящую на стуле у камина в своей дорогой одежде, с гладкими черными волосами, темно-красными губами и интересной бледностью.

«Нет, — безнадежно подумала мисс Петтигрю, — я никогда бы не смогла превратиться в нее. Даже когда была молода. Дело не только в краске. Дело в чем-то внутри нас».

Она снова села на стул. В тот же миг дверь спальни отворилась, и появилась мисс Лафосс.

Глава 7

15:44–17:02

В плывущих по воздуху полупрозрачных волнах шифона, в серебряном поясе и короне бледно-золотых кудрей мисс Лафосс вошла в комнату. В одно мгновение мисс Дюбарри отступила в тень.

«Ах! — подумала мисс Петтигрю с чувством невольной гордости. — Искусство никогда не сможет победить природу».

— Делисия! — воскликнула мисс Дюбарри, вскакивая на ноги. — Я думала, ты никогда не придешь.

— Успокойся, Эдит, — попросила мисс Лафосс. — Ты всегда волнуешься слишком сильно.