Смерть в семье - Кэролайн Данфорд (2019)

– Но она ведь появилась в доме после убийства.

– Отличное алиби.

– Если вы считаете ее неспособной на преступление, тогда да. Я бы сказала, что алиби идеальное. По-моему, на юридическом языке это называется «невиновность».

– А вы уверены, что она появилась после? – Встав с кресла, мистер Бертрам подошел к кровати и откинул скомканное покрывало.

Я подобралась, готовая спасаться бегством, но он всего лишь взял с постели книгу и открыл ее:

– Посмотрите.

Я опасливо подошла поближе с другой стороны кровати. Он наблюдал за моими перемещениями с кривой усмешкой.

– Если бы у меня были бесчестные намерения по отношению к вам, Эфимия, я не стал бы тянуть время. «Бесчестные намерения» в данном случае означает…

– Я знаю, что это означает, – отрезала я.

– Ну конечно. – Он спокойно взглянул мне в глаза. – А теперь идите сюда, иначе не разглядите чертеж.

Я покрепче сжала метелку. Рукоятка была крепкая и увесистая, так что при необходимости можно будет хорошенько огреть его. Я обошла вокруг кровати и остановилась на расстоянии вытянутой руки от мистера Бертрама. Но он, похоже, не собирался на меня нападать – развернул открытую книгу и показал на плане проход, ведущий с торца дома к служебной лестнице и дальше в коридор для прислуги, по которому можно попасть в библиотеку.

– Вероятно, это то, что называется «тайный ход». Риченда могла войти через него в особняк незамеченной и добраться до библиотеки. Затем ей не составило бы труда так же незаметно вернуться к служебной лестнице и сделать вид, будто она только что вошла в дом с парадного входа.

– Вы думаете, эта потайная дверь не была заперта на замок?

– Вряд ли. Это же большое дворянское поместье, едва ли кто-нибудь решится на грабеж посреди бела дня. А вот на ночь дверь, скорее всего, запирают. У моего отца богатейшая коллекция фарфора, но даже самый смелый вор не решится идти на преступление при дневном свете. А Риченда…

– Могла бы соврать, если бы ее застукали, что она воспользовалась тайным ходом, чтобы устроить отцу сюрприз.

– Я хотел сказать, что Риченде смелости не занимать, но вы правы: если бы кто-то ее увидел, она сумела бы объяснить свое появление.

– И все равно это очень дерзкий план.

Мистер Бертрам кивнул:

– Однако, согласитесь, вполне осуществимый.

– Вы сказали «тайный ход»? – задумчиво уточнила я.

– Скорее надо было сказать «тайный выход». Думаю, архитектор включил его в план дома, чтобы хозяин мог отлучаться на встречи с местными… э-э… дамами так, чтобы хозяйка не заметила его отсутствия.

– Но дом построен не так давно…

– Верно. И это еще одна причина, по которой я не хочу, чтобы это собрание чертежей попало в руки полицейских. Я не сую нос в личные дела отца и предпочитаю, чтобы никто другой туда тоже не лез.

Я попробовала осмыслить новое обстоятельство. Каково детям расти в доме беспутного отца? Как поведение лорда Стэплфорда могло повлиять на их склад ума и характера? Если он велел построить в доме тайный выход – значит, привычку отлучаться из дома приобрел давно. Голос мистера Бертрама прервал мои размышления:

– Так что же? Вы дадите мне слово не рассказывать об этом полиции?

Я попятилась:

– Нет! Не могу…

– А как же верность хозяевам? – возмутился он.

– Я в этом доме меньше суток и не могу сказать, что это был приятный опыт.

– Вы у нас на жалованьи!

– Верность купить нельзя, мистер Бертрам! – заносчиво воскликнула я. – Молчание можно, но не верность!

Мистер Бертрам сразу полез в карман пиджака:

– Я думал о вас лучше, чем вы есть на самом деле. Сколько? – устало спросил он.

– А сколько стоит ваша честь?

Он вспыхнул:

– Моя честь не продается!

– Так же как и моя, – спокойно отозвалась я.

Мистер Бертрам указал мне на кресло, предлагая снова сесть и продолжить разговор.

– Похоже, мы зашли в тупик, – констатировал он.