Смерть в семье - Кэролайн Данфорд (2019)

– В гардеробе так в гардеробе. Боже правый, да у меня голова и без того кругом идет – между прочим, мои кузен и отец убиты!

Я притопнула ногой:

– То есть вы хотите сказать, вам некогда обо мне думать?

Тут я, видимо, хватила лишнего, потому что гневное выражение исчезло с его лица, и он уставился на меня в полнейшем изумлении:

– Не понял, о чем вы, Эфимия…

Я поймала себя на том, что шумно дышу в не подобающей леди манере, но, так или иначе, нужно было унять бешеное сердцебиение.

– Я думала, мы вместе ведем расследование.

– Вместе?

Пренебрежение в его тоне задело меня еще больше.

– Вместе. Я думала, мы команда, – тихо сказала я. – В борьбе за справедливость.

Мистер Бертрам вдруг откинул голову назад и расхохотался:

– Не устану повторять: ну до чего же вы необычная девица, милая моя. Право слово, как же мы с вами можем быть командой?

– Это потому что женщинам не пристало участвовать в таких делах?

– И поэтому тоже. Еще потому, что у нас с вами разный общественный статус.

Я уже собиралась сказать, что меня это ничуть не волнует, но тут на меня ушатом холодной воды обрушилось понимание реального положения вещей. Я вела себя как дочь своего отца – и даже в большей степени дочь своей матери, – но мистер Бертрам не видел во мне ни благовоспитанную дочь сельского викария, ни опальную внучку герцога. Я для него была всего лишь служанкой с обязанностями горничной. И неприятнее всего оказалось то, что винить в этом мне было некого, кроме себя самой.

Я нервно сглотнула и сделала книксен:

– Прошу прощения, сэр. Я, кажется, забылась.

Мистер Бертрам кашлянул:

– Я не имел в виду, что от вас никакого проку, Эфимия. Наоборот, я очень благодарен вам за помощь. Мне ничего не известно о том, что происходит в доме на половине слуг, и ваши сведения об этом чрезвычайно ценны.

Я снова сделала книксен. Вот так – никаких сожалений по поводу того, что сделал его брат, и никаких извинений за то, что моя жизнь подверглась опасности… Мистер Бертрам сунул руку в карман брюк, и я на мгновение с ужасом подумала, что сейчас он достанет шиллинг.

– Однако, судя по всему, Эфимия, слуги тут совершенно ни при чем. Я расскажу вам то, что удалось узнать мне, но больше никому об этом ни слова, пока не будет готово официальное обвинение.

Я села на кровать и аккуратно сложила руки на коленях. Все это время я невольно поглядывала на дверь, но мистер Бертрам, похоже, вторжения не опасался. По крайней мере, теперь у меня была надежда, что он вмешается, если кто-нибудь снова решит затолкать меня в шкаф. Мой взбудораженный ум окончательно осознал, что без помощи этого мужчины мне не вырваться из лап его брата и сестры.

Мистер Бертрам, сидя в кресле, подался вперед и заговорил:

– Выяснилось, что Ричард и Жорж крали деньги из банка нашего отца. Я поговорил с семейным нотариусом. Тот сначала упирался, но в конце концов все выложил, потому что я душеприказчик отца и рано или поздно все равно бы докопался, что мои брат и кузен обчищали семейные фонды. Отец всегда был против участия Ричарда в оружейном бизнесе – похоже, просто не доверял ему. И, видимо, именно поэтому он пришел в ярость, когда я отказался с ним работать. Однако Ричард не терял надежды, что мнение отца на его счет изменится, и решил на собственный страх и риск провернуть крупную сделку, чтобы доказать свою профессиональную состоятельность. В общем, он вместе с Жоржем стал вести торговые дела под девичьей фамилией матери. Все это крайне неприятно, и я не буду утомлять вас подробностями. Скажу только, что предприятие требовало все больше средств – гораздо больше, чем Ричард мог позаимствовать из отцовского банка, не привлекая к себе внимания. В итоге он украл сколько мог, начал играть на бирже и все потерял.

– Значит, он убил мистера Жоржа и вашего отца, чтобы скрыть свои махинации?