Планировщики - Онсу Ким (2019)

Выйдя из дома, Рэсэн направился в сторону рынка крупного рогатого скота. К удивительному старику по имени Хису. Люди говорили, что Хису – король Пхучжу. Все торговцы и прочие деляги раз в месяц платили ему дань. Наркодилеры, бандиты, торговцы человеческими органами, мошенники, брокеры от криминала, продавцы краденого, сутенеры… Все без исключения. Чтобы работать в Пхучжу, Хан с Енотом тоже должны были раз в месяц посылать старику Хису деньги. Однако сумма, которую Хису получал ежемесячно с каждого предпринимателя, равнялась всего пятидесяти тысячам вон. С тех, кто побогаче, он не брал больше, но и бедняков не освобождал от мзды. А если ты заплатил, то Хису не волновало, чем ты промышляешь в Пхучжу. И никто не знал, куда идут эти пятьдесят тысяч вон, полученные с каждого. Может, на замену ламп в фонарях на угольно-черных ночами улицах Пхучжу? Никому не ведомо.

Рэсэн открыл дверь в лавку Хису. Мужик с морщинистым лицом лет шестидесяти и тощий паренек лет двадцати разделывали говяжьи потроха. Парень доставал из красного ведра потроха, мужик маленьким острым ножом с изогнутым лезвием кромсал печенку и легкие. Нарезанные потроха отправлялись в другое красное ведро. Рэсэн встал перед ведром, и орудовавший ножом мужик поднял голову.

– Я хотел бы встретиться с хозяином, – вежливо сказал Рэсэн.

– Откуда? – коротко спросил морщинистый.

– Из Библиотеки.

Морщинистый, изучив лицо Рэсэна, повернулся к своему помощнику:

– Иди скажи хозяину, что гость пришел. Скажи, из Библиотеки.

Паренек, бросив потроха в ведро, скрылся в глубине дома. Морщинистый стянул резиновые перчатки, сел на стоявшую рядом деревянную скамейку. Зачерпнул супа из котелка. Проглотил, опрокинул в рот стопку сочжу. Из ведра с потрохами поднимался тошнотворный запах крови, однако мужик, похоже, не замечал его, привык. Запах крови сочился не только из ведра, он буквально висел в лавке. Нож морщинистого, его перчатки, его тело – все смердело кровью. Но морщинистый хлебал суп с видимым аппетитом. Через некоторое время вернулся паренек.

– Велели проходить, – сказал он Рэсэну.

Старик Хису читал за столом газету. Перед ним стояли чашка с черным кофе, бутылка сочжу, уже ополовиненная, мисочка с кунжутным маслом и солью и пепельница, из которой торчал примятый окурок; чуть в стороне лежал небольшой нож и на доске, судя по виду, только что нарезанная говяжья печенка.

Рэсэн поклонился.

– Давненько не виделись. Что, Старый Енот жив-здоров? – сказал Хису, кладя на стол газету.

– Да, – ответил Рэсэн.

– А до меня дошли слухи, что у него нелады.

– Насколько я знаю, он и вчера, и сегодня чувствовал себя хорошо. Нет, он в последнее время ни на что не жаловался.

– Вот как! Впрочем, слухи по Пхучжу обычно ходят зряшные.

Хису закашлялся, глотнул кофе. После чего достал из пепельницы окурок и поднес к нему зажигалку.

– Но что тебя из библиотеки занесло в столь вонючий угол?

– Хочу спросить вас кое о чем.

– Спрашивай.

– Я разыскиваю Парикмахера. Вы знаете, где он?

Хису в упор посмотрел на Рэсэна:

– А-а, так ведь об этом можно было спросить Старого Енота. Стоило ли идти сюда за этим? Этот старик, пусть и не вылезает из своей берлоги, все на свете знает.

– Думаю, мне он не скажет.

– Парикмахер попал в список?

– Нет. Это личное дело.

Лицо Хису внезапно обрело игривое выражение, как будто он услышал о чем-то чрезвычайно забавном.

– Погоди, уж не хочешь ли ты сказать, что надумал подстричься у него?

– Да, именно. Хочу у него подстричься, – в тон ответил Рэсэн.

Улыбнувшись, старик аккуратно затушил сигарету и пристроил окурок на край пепельницы. От сигареты мало что осталось, однако Хису, похоже, решил пустить окурок в ход еще раз.